Солнце и ветер

Дели провела рукой по его темным волосам. Стив положил голову ей на колени и обнял ее ноги. Жизнь продолжалась. И нужно было жить дальше с тем, что есть…

А потом, в течение двух дней они ждали, придут ли у нее месячные, потому что, как оказалось, от этого еще бывают дети, о чем Дели совсем забыла. И вопрос Стива, когда у нее были, и когда будут месячные, и объяснение, почему это так важно, потрясли Дели. Но месячные все-таки пришли…

* * *

Стив не мог ее забрать. Это только в мечтах Дели было все просто и ясно: Стив приходит в себя, приезжает за ней и увозит ее. Но действительность оказалась совсем другой. Стив пришел в себя, но он все еще был болен и находился в больнице – давали себя знать последствия черепно-мозговой травмы. Дели знала, что он пока с трудом ходит. Может, было и еще что-то, но Стив не рассказывал. Она очень переживала. А вдруг ему опять станет хуже, вдруг он опять потеряет сознание. Но, не смотря на все страхи и на то, что ее мечты о скором возвращении домой рассыпались в прах, она была счастлива. Стив был жив, ее самый близкий на свете человек был жив, и был в сознании, и с ним даже можно было поговорить по телефону (хотя с этим тоже были проблемы). Дели рассказала Стиву про телефон, и про то, как родственники относятся к ее звонкам, а от Стива узнала, что он, оказывается, звонил ее дяде (Фрэнк как-то умудрился достать номер его сотового), пытался узнать, как у нее дела, и как с ней можно связаться. Но дядя Джек нагрубил ему, сказал, что нечего ему лезть в жизнь Дели, что теперь они за нее несут ответственность, и что общаться он им не позволит. Так что Дели снова приходилось караулить моменты, когда можно будет позвонить, а Стив, хоть Дели и дала номер городского телефона дяди и тети, тоже не звонил ей, чтобы не злить родственников. А телефон Дели так и не купили.

Но жить, зная, что Стив, пусть где-то далеко, думает о ней и старается сделать все возможное, чтобы вернуть ее домой, было намного легче. Теперь уже не хотелось забиваться куда-нибудь в уголок и плакать, все вокруг не казалось таким мрачным и печальным и даже намеки родственников на то, что она живет за их счет и должна благоговеть перед ними, стали восприниматься с ноткой юмора, конечно же, внутренней ноткой. И еще Дели отметила, что намеков этих стало несколько меньше. Видно, звонок Стива сыграл свою роль.

А в середине марта приехал Фрэнк, он привез Дели сотовый телефон и кое-какие вещи, которые могли ей понадобиться, и которые она не взяла с собой, в том числе и резиновые сапоги. Фрэнк переговорил с дядей, после чего ему было позволено пообщаться с ней без посторонних.

– Стивен переживает за тебя.

– Я знаю. Как он? Мне кажется, он не все рассказывает, чтобы меня не беспокоить.

– Поправляется потихоньку. К сожалению, не так быстро, как хотелось бы. С ногами проблемы. Но он очень старается прийти в норму. Ты его главный стимул, – Фрэнк улыбнулся. – Ему нужно вернуться к работе, только тогда можно будет говорить о твоем возвращении домой.

– А какие прогнозы врачей, как скоро он сможет поправиться?

– Никто не знает. Может месяц, может полгода… Теперь можешь звонить ему по своему телефону. Я договорился с твоим дядей, что отбирать у тебя его не будут. И если какие проблемы возникнут, сообщай Стивену, разберемся.

– Фрэнк, спасибо вам!

– Да ладно. Сама его только не подведи. Ты для него все. Я даже не предполагал, что его случай так запущен, – Фрэнк печально усмехнулся и посмотрел в глаза Дели своим пронзительным взглядом. Но она не отвела глаз. Стив тоже для нее был всем.

* * *

Взгляд Дели на мир перестал быть только серым, и на многие вещи она смогла посмотреть по-другому. И в первую очередь она поняла, что Шарлотта – это тот человек, с которым у нее могут сложиться здесь наиболее близкие отношения. И эти отношения стали складываться. Их нельзя было назвать дружескими, но все-таки девочки общались. Дели знала, что Шарлотта продолжала на нее дуться за то, что она ей не рассказывает всех своих тайн, но не общаться с Дели она не могла. Она по натуре была очень общительна и даже порой болтлива. Поэтому появление Дели в доме было для нее праздником. А Дели, в свою очередь, неплохо изучив характер Шарлотты и установив определенные рамки в их беседах так, чтобы Шарлотта не посягала на ее сокровенные мысли и уголки души, тоже перестала избегать ее и радовалась этому, потому что почувствовала себя здесь не такой одинокой. «Люди бывают разные, – размышляла Дели, – а она, к тому же еще и моя сестра». И чрезмерное любопытство и болтливость Шарлотты она решила принимать, как данность.