Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

МОЛЛИ. С Шекспиром ясно. Он поет платоническую любовь. А граф Саутгемптон еще молод. Это он-то и есть Адонис, которого Шекспир устами самой Венеры... приучает к мысли о женитьбе, по просьбе графини. Отказываться от помолвки с внучкой первого министра короны - случай небывалый.

АНЖЕЛИКА. Мне кажется, я знаю, что у графини на уме. Она будет рада, если Генри влюбится в меня.

ФРАНСИС. Нет, в меня!

МОЛЛИ. Вряд ли ваше соперничество между собою вскружит голову графу Саутгемптону. Придется мне за него взяться.

АНЖЕЛИКА. Но ты же замужем, Молли!

МОЛЛИ. Может, это и лучше. Надо, чтобы Адонис возжаждал любви и женитьбы, а для этого все усилия, доступные любви, хороши. Я буду наперсницей вас обеих, если вы поведете себя соответственно.

АНЖЕЛИКА. Что это значит - соответственно? Прилично - или наоборот?

МОЛЛИ. Как! Не понимаете? Вы ссоритесь между собою вместо того, чтобы сообща вести осаду крепости, бросая через стены неотразимые стрелы Амура.

АНЖЕЛИКА. Но это же у Амура золотые стрелы, а у нас?

МОЛЛИ. Влюбленные взгляды - это и есть неотразимые доводы любви. Хоть вы сами-то влюблены в нашего Адониса? Или просто хотите выйти за него замуж? Ждете любви от него? Таким образом ничего не дождетесь.

Молли и граф Саутгемптон - они у всех на виду, как на сцене, поскольку это был редкий случай, когда граф разговаривал с молодой женщиной.

МОЛЛИ. Ах, граф, по вашему совету я перечла поэму нашего Шекспира «Венера и Адонис».

ГЕНРИ. Браво, браво! Читали с удовольствием?

МОЛЛИ.. Скорее с досадой.

ГЕНРИ. С досадой? Отчего же, Молли?

МОЛЛИ. (растроганно). Молли! До сих пор я слышала от вас лишь миссис Фиттон.

ГЕНРИ. Ох, что же удивительного в том?

МОЛЛИ ( бросая на него влюбленный взгляд). Когда вы здесь, как принц, наследный принц, при этом вы прекрасны, как Адонис, не смею и подумать я о счастье привлечь вниманье ваше к моей особе, поэтому я тронута до слез. Простите!

ГЕНРИ (с изумлением, про себя). Вправду тронута до слез? И взгляд влюбленный, как стрела, пронзила и впрямь до судорог наслаждения, а очи черные сияют светом, пленительным до неги и любви.

МОЛЛИ. Что с вами, граф? Иль в самом деле вы Адонис, чья душа с таким трудом выносит любовь самой Венеры?

ГЕНРИ.. Я - Адонис, а вы Венера? Вы это разыграть хотите здесь и на виду у всех? Мысль хороша, но я плохой актер... (Оглядывается, ищет кого-то глазами.) Шекспир же, молодой душой, для роли Адониса, конечно, староват. Но есть у нас Уилли, вот кому роль эта впору. С ним сыграйте пьесу, которую Шекспиру сотворить с поэмой под рукой - пустяк.

МОЛЛИ (слегка смущенная). Но, граф, я вижу в вас Адониса.  Венера недаром же в него влюбилась страстно, совсем, как смертная, а не богиня, поэтому беспомощнее нас.

ГЕНРИ. И в самом деле!

МОЛЛИ. Нам справиться с Адонисом нетрудно, и жив остался бы, а уж как счастлив!

ГЕНРИ (уводя в сторону Молли). Вы знаете, я, как Шекспир, восхищаюсь красотой Уилли, при этом вовсе неравнодушен к женщинам, я не Адонис...

МОЛЛИ (оглядываясь). Шекспир?

ГЕНРИ.Я скажу больше, он страстно влюблен в одну даму.

МОЛЛИ. Откуда вы знаете? Неужели он выбрал вас в наперсники?

ГЕНРИ. Нет. Он поет любовь, из его сонетов.

МОЛЛИ. Вы знаете, кто она?

ГЕНРИ. Кто бы она ни была, поэт обессмертил ее.

МОЛЛИ. Значит, вы не знаете, кто она?

ГЕНРИ. Никто не знает. Шекспир держит имя своей возлюбленной в тайне, по ее просьбе или приказанию. Я думаю, она просто замужем, и связь с поэтом, конечно, должна хранить в тайне от света. Но, кажется, я начинаю догадываться, кто она.

Граф Саутгемптон, взглядывая вдоль анфилады комнат, видит, как в сторону  поспешно уходит Шекспир.

МОЛЛИ. Кто же?

Звучит музыка. В просторном зале танцы. Граф Саутгемптон, которого не оставила в покое Мэри Фиттон, танцует с нею.

ГЕНРИ. О, боги! От любви твоей, ну, кто бы смог отказаться? И старец полумертвый, помолодев, вернулся б к грешной жизни.

МОЛЛИ. Ах, вы заговорили, как Шекспир!

ГЕНРИ (покачав головой). Но тут одно лукавство, как я вижу, не без участья матери моей. Признайтесь!

МОЛЛИ. В чем? Что я в вас влюблена?

ГЕНРИ. Я говорю: лукавство ваше мило, но от него страдает наш Шекспир, достойнейший из смертных среди нас.

МОЛЛИ. Актер?

ГЕНРИ. Поэт! Он в вас влюблен и любит вас, не так ли?

МОЛЛИ. Он вам сказал?

ГЕНРИ. О том поет в сонетах, о чем вы лучше знаете меня.

МОЛЛИ. Нет, он поет в сонетах вас с Уилли.

ГЕНРИ. То отголоски песен о любви, любви к прекрасной даме... И я, признаюсь, по-прежнему, как в юности, влюблен, вот почему я не хочу жениться и предаваться у себя страстям, что лишь уводит от мечты моей о совершенном счастье.

МОЛЛИ (с изумлением оглядываясь вокруг). Кто она?

ГЕНРИ. Увы! Ее здесь нет, иначе был бы я счастливейшим из смертных.

Граф Саутгемптон прикладывает палец к губам и, поклонившись даме, удаляется, не очень довольный тем, что раскрыл свою тайну. Мэри Фиттон явно озадачена.

8