Солнце мира богов. Том первый (СИ)

Господи, как же сладко он целовал! Грубо, порывисто и страстно. Словно играл и дразнил, словно вырывал управление из моих рук, скользя под надорванным платьем обжигающими ладонями. Грубо и нещадно. Буквально терзая совсем не привыкшую к такому кожу. Впиваясь в неё, вторя спускающимся ниже губам — освобождённый от ткани участок груди краснел от частых яростных отметин его желания.

Перебравшаяся на его колени, я прильнула бедрами к его торсу, предотвращая действия его проворных пальцев. Они уже пробирались со стороны бесстыдно оголённой попы глубже, в разгоряченное полыхающее нутро, по-висталочьи влажное и жаждущее его напора.

Однако…

Я поднялась на ноги, заставила его посмотреть на меня, отвлечься от изнуренного поцелуями соска, а после впилась в губы так, что он не сдержал стона, опалил меня чёрным вожделеющим взглядом и попытался подхватить под бёдра. Шаг назад, ближе к трону.

— Нужно опорочить эту вашу святыню, — шепнула в его губы, ступая на первую ступень.

Ответить он не смог бы, даже если бы что-то понял. Его пальцы неожиданно резко и непокорно сорвали с меня приспущенное белье, парень прорычал что-то неразборчивое, а после скользнул по истекающим складочкам внутрь.

Я выдохнула, не в силах сопротивляться тем ощущениям, что дарило это проникновение. Рваные, попадающие ровно по намученной точке в глубине, дерзкие, но заигрывающие — он не собирался позволять мне кончить. Слишком просто. Слишком… рано.

Вновь шаги назад. Только на этот раз сбегающие, быстрые. Опустевшее нутро жалобно заныло, проклиная свою хозяйку.

— Пахнешь ты точно слаще всех, — он поймал меня наверху, — мокрая…

Рука прошла вниз по лобку, возвращая сладостное тягучее ощущение внутрь. Но только легко — не заходя и медленно скользя по остро принимающей его ласку горошине. Вторая же ладонь — та самая, что ещё несколько секунд находилась в глубине, рванула вверх по шее, подбородку и…

— Вкусно? — усмешка на ухо.

Я зажмурила глаза и вытянула губы, принимая его игру. Ты пытаешься опорочить ту, кто делал с тобой то же самое, Айз.

Пальцы во рту всего несколько раз двинулись туда суда, оставляя на языке кисловатый вкус, а после рванули вверх, впиваясь в волосы и выгибая меня всю. Мне пришлось упасть коленом на сиденье трона, прежде чем моя собственная рука смогла добраться до пояса его штанов, а там…

— Упрись в подлокотники, — отбросил он мою попытку притронуться к лобку.

Хочешь доминировать, щеночек? Что ж, я позволю тебе, но только…

— Ах! — от падения меня удержал только его кулак, сжимающий мои волосы.

Настолько резкий толчок внутри, что я неосознанно сжалась, выгнулась ещё и вгрызлась ногтями в камень кресла, зашипев в тот самый момент, когда он быстрым движением покинул меня, а после ворвался ещё сильнее, разрывая низ живота яркими ощущениями. Сильно, яростно, много. По-волчьи хищно и глубоко.

Прильнувшие к клитору пальцы наткнулись на размеренно двигающиеся его. Я услышала усмешку над ухом, когда, не найдя другого места, сжала его запястье и упала головой назад, положив её на его плечо.

Шлепки о мой зад стали громче. Член внутри изменил проникновение и утратил свою глубину, заменив её на нажатие именно туда.

— Великий Цикл! — выдохнула между стонами.

Мужская рука отпустила волосы и спустилась ниже, чтобы впиться пальцами в шею и сильнее прижать меня к его плечу затылком. Резкий шлепок по нежной горошине. Мой вскрик и… взрыв!

Кровь внутри стучала так сильно, что сжимающиеся спазмом стеночки не позволили ему совершить ту же гонку, что прежде. Запах крови ударил в нос — я впилась когтями в его руку, уходя под кожу. Ноздри затрепетали от азарта.

— Ты тоже вкусно пахнешь, — губы озарила предвкушающая усмешка.

Я вернула ему глубокое проникновение, упёрлась уже не коленом, а ногой и… мы двигались навстречу друг другу с абсолютно разной скоростью, однако звонко и грубо соприкасались каждый раз с одинаковой резкостью. Ещё несколько движений, вновь расслабленное истомлённое лоно и ускорение, за которым последовали фрикции и тёплое тягучее семя, оставленное на внутренней стороне моего влажного бедра.

Кончать внутрь он рассудительно не стал, сукин сын. Хотя мне этого и не требовалось. Пока что.

Конец Звездочки:

— Ты — шлюха, — первое, что было сказано мне, когда он сделал несколько шагов назад, спускаясь с постамента на землю.

Я хмыкнула.

— Кто же спорит, — пожала плечами, поправила платье в возможных местах и села все на тот же трон, развернувшись к парню лицом и закинув ногу на ногу, — продолжим наш замечательный разговор!

На лицо наползла улыбища. Я была удовлетворена, однако о гнетущем состоянии думать не хотела.

— А чего его продолжать? — упал на деревянный стул он, — тебе что-то от меня нужно, а мне плевать. Я опять отымел тебя, а ты и рада раздвинуть ноги, — усмешка, — и как? Понравилось?

Я пожала плечами.

— У Виктора больше, — махнула носком туфельки в воздухе, — и я не только про опыт.