Солнце мира богов. Том первый (СИ)

— Лучше принесите лорду сладких печенек, а то он какой-то слишком тоскливый и горький! — я поставила перед лордом чашку с чаем, ожидая его реакции.

И она последовала — мужчина спокойно кивнул и произнёс для меня:

— Брысь, ехидная!

Господин секретарь, всё ещё смотрящий на нас, успел сменить несколько цветов за минуту моих манипуляций, после дождался, пока я выйду обратно в приемную и закрою дверь, и только потом икнул от переизбытка чувств. Предположительно опасений.

— Да он мягкий, не переживайте, господин Дрэнк, — я пробежала до следующей двери, отворила её и добавила, — может вам тоже чаю с мятой? Успокоитесь моментально, — и хитро, — и про печенье не забудьте.

Шаг в коридор, закрытие двери и выдох. И только после этого осознание вида с той стороны коридора: страдающий Эрик тащил мой шкаф. Всё это время!

— Бедный мальчик, — осудила я сама себя, — Эрик! Постой!

Я приподняла сумочку под его охреневающим взглядом, пнула её носком туфли и дождалась, пока она разложится до размера чемодана на колесиках.

— Мы с твоим папой поговорили, — я крепко сжала ручку своего багажа и продолжила обратный путь, — он у тебя… точнее у нас, вполне спокойный и милый.

Голубые глаза снова застыли в недоумении от мириды на моём плече. Я тюкнула пернатый бок:

— А ты не подслушивай, а пей чай! — для некого лорда, с которым эта лялька была связана, — где тут вход в женское крыло?

Предположительно подальше отсюда, потому как свою жену Виктор возжелал держать даже не на ведущей руке. Может и я тихонько посижу в своей комнатке девять месяцев, м? Хотя, хочу ли я этого — другой вопрос.

Глава 5 Обосновательная, разговорная и комнатная, вперемешку с чемоданной

— Провожу вас, леди, — насуплено и неуверенно глянул на отцовскую мириду юный лорд, — всё равно к маме хотел сходить.

Ага. Эта тема как раз меня интересовала.

— Мне стоит познакомиться с твоей мамой, — льстивое в дополнение, — я слышала, что леди Кери — очень хорошая женщина.

Он закивал, как я и предполагала, важно и любяще улыбнулся и воскликнул:

— Вы права! Она очень добрая, красивая и умная! Она построила всю женскую половину замка, сама, представляете! Отец дал ей разрешение, а она… ого!

Он застыл, удивлённо разглядывая дверь, возникшую после поворота из коридора перед нами. И её здесь быть не должно было! Потому что из этого коридора мы должны были прийти в другой, а после в следующий… я с ухмылкой опустила ручку вниз. Построенные мамой строения воспринимали меня лучше, чем тех, кто здесь жил.

— Вам повезло — Роща вас запомнила и приняла, а меня…

Он часто менял эмоции. Как делают подростки в свои тринадцать-пятнадцать. Девочки. Может, это из того же «ящика», что и невозможность говорить у маленьких лордов до четырёх-пяти лет? Всё развитие уходит на магию и физическую силу?

— Да ладно! — решила поддержать его я, — зато часто будем ходить вместе, — я пропустила его вперед, — буду твоим проводником.

Я широко улыбнулась в ответ на его восхищенное удивление. Цикл, да он совсем ещё птенчик! Вот по какой причине у взрослых и серьёзных (я бы сказала тираничных) папулек вырастают такие сыночки? Нежные, сладкие и ранимые.

Ну чисто Варг годом ранее. К нему аристократки всего мира ластятся только потому, что помимо внешней красоты в нём сокрыта непомерная глупая милота. И если Аезелвалфа можно назвать щеночком, а демонячного и ведущего себя на уровень старше Зиг-ги — птенчиком, как называют своих детей Хакгарды, то Эрик был… кем? Кери, вспоминая историю, выходили из рода чистокровных драконов, однако, расово-отличительных глаз не было даже у его небезызвестного папули, что в свою очередь значит…

— Эм… — замялся сильнее лордик, чем сбил меня с мысли, — вы сказали, что приехали в гости… а за… — он запнулся, — чем?

Я оглядела коридор перед собой. Так.

— Знаешь, Эрик, — идти по незнакомому строению для меня было странно, — если ты позволил мне разговаривать с тобой легко и непринужденно, то я тоже разрешаю с собой так говорить.

Он довольно кивнул, на этот раз всего пару раз, а после указал мне рукой вперёд, обнажив лёгкую паническую потерю в глазах. Да кто вообще мог додуматься сделать женскую половину великого замка эм… такой тёмной? Тут имелись все типичные признаки реальной крепости, которую узнать в прошлой половине было практически невозможно: каменная кладка, прикрытая стрёмными пыльными гобеленами, безвкусная старинная мозаика с изображением цветов и деревьев, а ещё плесень по углам. Именно от её наличия я и оттолкнулась в понимании того факта, что Виктор сюда даже не заглядывает, иначе его принципиальное идеалистическое сердечко порвалось бы от инфаркта. Причём мгновенно и под громкое «Кар!» от его мириды.