Солнце мрачного дня

Маркус снимает с себя всю спесь. Его гнев испаряется. Теперь я вижу, что он переживает.

– Как ты понял, у меня больше нет отца.

Мои эмоции сейчас напоминают «американские горки». Они то взлетают вверх – готова верещать и биться головой о стену, то падают вниз – мои плечи опускаются, горло сковывает боль. Кричать становится противно. Я могу лишь похрипывать.

– Яна, мне жаль… – Он делает еще одну попытку дотронуться до меня, но я скалюсь

– Да? Неужели? По мне, так тебе никого не жаль, кроме себя. Я пришла сюда. Я показала, что готова принять тебя любого, что не презираю, не страшусь твоего мира и не осуждаю. Оливер прав. Мы сами неидеальны, поэтому не можем читать нотации. Мораль? Где она вообще?

Маркус медленно двигается на меня. Я отступала, пока не наткнулась на стену. Он обнимает меня, прижав к себе, несмотря на то, что я продолжаю сопротивляться.

– Тебе не нужно ничего мне доказывать, – неожиданно прошептал Марк. – Я хотел поговорить с тобой, когда проснемся утром. Но ты исчезла…

Дверь распахнулась, обдав нас кальянным дымом. Послышался грохот от столкновения двери со стеной.

– Маркус!

В комнату входит невысокий мужчина лет пятидесяти, немного худощавый, с проседью.

– Выйди! – огрызается на него Маркус.

– Нет, это пусть она выйдет. – Он указывает на меня. – Позже дотрахаешь эту…

– Папа! – Маркус клацает зубами.

– Вон! – прикрикнул на меня, по-видимому, мистер Дэвис. Я вздрогнула. – Оглохла?

Я вырываюсь из рук Маркуса. Он хватает меня за руку.

– Нет, Яна, – затем снова обращается к своему отцу. – Единственный, кто должен убраться отсюда, это ты, папа!

Господи, да они сейчас поругаются!

– В клубе полный беспорядок! Посетители взбунтовались! Охрана не успевает их разнимать! А ты обжимаешься здесь? Совсем рехнулся?

Это моя вина. Кажется, я действительно натворила невесть что!

– Марк, – выдыхаю я ему в плечо, – я пойду.

– Иди в гримёрную. Я приду за тобой и отвезу домой.

Я киваю, на ватных ногах прохожу мимо мистера Дэвиса, чтобы оказаться посреди хаоса «Подземелья».

POV Маркус

За Яной закрывается дверь и мне становится страшно. Не за себя, а за неё. Я дергаюсь, чтобы догнать её. Если отец сказал правду, и там творится полная анархия, Яне опасно ходить в одиночку.

Я предвидел это, еще когда она только вышла на сцену. Сказать, что я был удивлен – ничего не сказать. Такое ощущение, что мне по голове треснули огромной кувалдой. Я замер, не отрывая глаз от сцены, следя за каждым движением.

Сразу вспомнилось, как она танцевала под пение Жаки. Тогда все выглядело по-другому, она больше походила на комок боли. Все движения кричали о том, о чем пела Жаки.

Здесь все иначе. Она соблазняла, дразнила, манила к себе.

Сердцебиение моментально подскочило.

И не только оно.

И не только у меня!

Возбужденная толпа мужиков принялась толпиться у сцены. Слава Богу, там была охрана.

Яна выглядела как сексуальная фантазия любого из присутствующих. Красотка с охренительными формами. Гибкая, словно кошка – она змеей струилась по шесту.

Матерь Божья, я не знаю, что с ней сделаю, когда доберусь до неё!

Мне хотелось вытрясти из неё всю дурь, заставившую её сделать это, и одновременно затащить в ближайшую кровать, чтобы оттрахать до такого состояния, когда она даже ходить не сможет, не то что танцевать.

Танец закончился, в толпе начались выкрики цен, кто и сколько готов заплатить за часок другой с той «сладкой карамелькой» на сцене.

Черт возьми, она – моя!

– Твоя голова когда-нибудь работает? Или только член?

– Давай не будем говорить о моем члене! Я занят, так что говори быстрее!

– Ах, ну да, конечно, очередной шлюхой.

– Не смей её так называть! – Я рванул вперед, сжимая кулаки. – Она не шлюха!

– Не шлюха? Вот те на! Тогда что делает здесь?

– Это тебя не касается!

Какого хера все, кому не лень, называют Яну шлюхой? Это не просто меня бесит. Это доводит меня до состояния разбудил-зверя-теперь-я-перегрызу-тебе-горло! И прямо сейчас я готов был растерзать своего отца.

– Давай быстрее разберемся со всем, – бросаю я, затем пулей вылетаю из комнаты, от греха подальше.

Мы долго не церемонились. Просто выпроводили всех.

В «Подземелье» есть ряд правил, за нарушение которых полагались разные степени наказания.

Никаких драк, издевательств или насилия над нашими девочками.

Если девушка желает быть только стриптизёршей, она ей и остается. И никаких переговоров.

Мы никого не принуждаем. Клиенты уже привыкли. Они не возникают.

Но сегодня что-то пошло не так.

Точнее все пошло не так!

– Яна!

Открываю гримёрную.

– Где она? – спрашиваю у Анжелы. Она единственная из стриптизерш, кто до сих пор находится здесь. Анжела всегда уходит последней.

– Кто? Йена? Я её не видела с тех пор, как ты утащил её, словно медведь в свою берлогу.

– Блять!

Я выскакиваю на парковку. Моя тачка сегодня припаркована возле заднего входа. Поэтому я не увидел её машину, когда входил в «Подземелье».

Долго искать не пришлось. Парковка была пуста. Абсолютно. И красного BMW здесь и в помине не было.

* * *

– Виски. – Я сажусь за барную стойку. Логан понимающе кивает, ставя передо мной рюмку.

– Кто она?