Солнце мрачного дня

В глазах Жаки я обязана была выглядеть уверенно. Не хватало еще, чтобы мы обе тряслись от страха. Я просто надену маску наглой, бесстрашной девицы и помогу Жаки пройти через это.

Джереми даже не догадывается о том, что произойдет сегодня. Все, что он знает, так это то, что мы вместе выйдем на сцену. Жаки – вокал, я – подтанцовка.

Она сама выбрала песню. Я не вмешивалась, так как музыка должна была отразить её внутреннее состояние. Услышав песню, выбранную Жаки, я застыла в недоумении. Barberry Records – Believer. Но позже вслушавшись в слова, поняла, что лучше нам не найти.

«Боль!

Я позволю пулям лететь, позволю им обрушиться

Моя удача, моя любовь, моя энергия, – пришли ко мне через

Боль!»

От этих слов внутренности поджимаются. Жаки действительно пережила невероятное количество боли, гнева и страха, но это сформировало её как личность. Рано или поздно это случается с каждым. Розовые очки сопливой юности падают и разбиваются вдребезги. И остается надеяться, что это нас не сломает. Лучше раньше, чем позже.

– Готовы? – спрашивает Джереми. Он рад. Наверняка уже сделал объявление, что в его баре появится что-то новенькое: посетителей сегодня больше обычного.

Жаки заламывает пальцы, пока я надеваю маску. Волосы я тоже собираю – всему свое время. Действовать надо строго по плану.

Первой на сцену выхожу я, ставлю штатив для микрофона на середину. Я уже привлекла внимание. Зрители затаили дыхание. Отхожу к краю.

Звучит мелодия. Я делаю первые движения. Медленно, но уверенно. Слышу голос Жаки. Он подхватывает мое тело, обволакивая меня. Жаки движется к штативу. Я выбрала контемпорари основным стилем выступления.

Движения то плавные и мелодичные, то резкие и порывистые. Музыка решает за меня. Этот стиль танца позволяет более точно выразить состояние души. Я выплескиваю всю боль, что накопилась в сердце.

Припев – Жаки вытаскивает заколку из волос. Теперь они разлетаются в разные стороны. Я уверена, что многие уже узнали её.

Во мне зарождается азарт. Я срываю маску со своего лица, добавляю различные акробатические движения.

Поднимаю ногу вверх, демонстрирую прекрасную растяжку, затем падаю на пол, изображая приступ боли. Зрители должны прочувствовать все изнутри. Я перекатываюсь на живот, встаю на колени – унизительная поза.

Провожу ладонями по лицу, затем имитирую удары, вытягиваю руку вперед, обращая её к присутствующим.

Сжимаю ладонь, резко стаю с колен, выбрасываю сжатую руки вверх.

Голос Жаки меняется. Она смотрит на меня. Её переполняют те же эмоции, что и меня. Она понимает каждое движение.

Эти люди унижали её, ставили на колени, били, но она справилась. Жаки не просто выжила, она поднялась с колен.

Я медленно подхожу к ней. Начинаю танцевать возле неё, извиваюсь змеёй. Я уверена, что это выглядит очень сексуально. Провожу своими ладонями по её рукам снизу вверх, останавливаясь на плечах. Мои руки зудят от желания сорвать эту грёбаную маску с её лица. И это время приходит – второй припев.

–Боль! – крик из глубины её души.

Я срываю маску, кидаю на танцпол.

–Ты заставил меня, заставил меня верить, верить! – допевает Жаки очень тихо.

Музыка затихает. Нас накрывает тишина. Мне кажется, что я оглохла. На секунду в глазах темнеет. Жаки смотрит на меня. В её глазах немой вопрос: «Что теперь делать?». Я киваю в сторону барной стойки.

Вижу, что её ноги трясутся. Мои тоже. Руки похолодели. Дыхание неровное. Вот и всё. Я вывела её из тени. Теперь каждая собака в этом городе знает, кто все это время выступал, прячась в тени, на сцене бара «Только пьяные».

* * *

Мы спускаемся вниз. Нас встречает бармен. Кажется, его зовут Алекс. На его лице улыбка.

– Чёрт, детка, – обращается он к Жаки, – я даже представить себе не мог, что это ты там поёшь.

– Не ты один, – засмеялась я, все еще не веря, что у нас получилось.

Я ожидала чего угодно, но только не такого затишья. Зрители просто принялись очень активно перешептываться.

– Может, бросим всё и уединимся где-нибудь, – не унимается бармен.

Похоже, Жаки ему и правда понравилась. Я не считаю это странным или невозможным, ведь Жаки очень красивая. Но этот тип с лакированной челкой мне совсем не приглянулся.

Жаки, к моему удивлению, подходит к нему. Очень близко. На пару секунд мне кажется, что адреналин ударил ей в голову настолько, что она его сейчас поцелует.

– Лучше налей мне чего-нибудь покрепче, – говорит она, выдыхая ему в лицо.

Алекс разочарованно сморщился, как сушеный урюк. Я засмеялась. Громко и от души.

– Водки?

– В самый раз, – говорю я.

Он наливает две стопки. Жаки действует быстрее меня. Я отрываю рот, чтобы остановить её, но не успеваю.

– Что это такое? – слышится писк.

Бармен засмеялся, я опрокинула свою стопку. Жидкость обожгла гортань, ухнула в пищевод. Я сжала зубы.

– Малышка не привыкла к таким напиткам. Хочешь, я помогу тебе?

Какой же он все-таки противный!