Солнце на дороге

Положение быка и Антошина было, конечно, похоже. И все-таки у полковника, в отличие от животного, был шанс, которым он собирался воспользоваться. Ничтожный, конечно, шансик, но все-таки был.

Бежать!

С руками, привязанными вдоль тела, это будет сделать очень сложно. Но так вот, безо всякого сопротивления, отдавать себя в жертву какому-то неведомому Боровому не годится.

Ноги, которые поначалу вообще отказывались идти, постепенно обретали силу.

Полковник понял, что больше ждать нечего, и бросился напролом через кусты.

Гигант нагнал его мгновенно, но Антошин этого ждал: он рухнул на спину, своими ногами захватив ноги разбойника.

Тот не ожидал нападения и повалился. Антошин вскочил и прыгнул на спину квадратному человеку. Разбойник взвыл от боли.

Что есть силы полковник ударил его ногой в лицо. Попал, видимо, куда надо: кровь хлынула на зеленую траву.

Квадратный человек был силен, но неловок: дрался он плохо. Антошин понял, что шансы на спасение растут.

Полковник размахнулся, чтобы стукнуть еще раз, и… почувствовал сильный удар сзади по шее, а потом по голове…

Когда Антошин пришел в себя, перед ним на траве сидели двое: молодой разбойник и старый.

— Да-а… — уважительно протянул старик. — Гордый человек! Очень гордый!

— Ага, — согласился молодой, вытирая кровь с разбитой губы. — Гордый человек, хороший.

Антошин с удивлением понял, что в голосе того, кого он только что избил, не слышно было ни обиды, ни злобы. Разбойники обсуждали полковника, словно бифштекс к ужину.

— Такой человек должен понравиться Боровому, — заключил старик.

«А может, они действительно хотят приготовить из меня ужин? Может, Боровой — это людоед и меня отдадут ему на съедение?» — пришла в голову полковника ужасная мысль, и он тотчас почувствовал, как противный холодный пот потек по позвоночнику.

Разбойники помолчали еще немного, а потом молодой спросил у пожилого:

— Ты откуда вообще тут взялся?

— Мы решили: один человек может не суметь принести жертву. Надо помочь. Помочь тебе должен я, потому что я проиграл.

Антошин понял: это — конец. Он не найдет молодильные яблоки. Он не узнает тайну бессмертия. Он никогда не вернется в свое время. Он никогда не увидит сына. Бороться с миром, в котором проигравший радостно помогает победителю, невозможно.

— Для того чтобы принести жертву, нужен жрец, — сказал пожилой.

Молодой переспросил:

— Жрец?

— Да, жрец. — Пожилой говорил медленно, словно не привык произносить сразу так много слов. — Тот, кто приносит жертву, — жрец. Поэтому он так и называется.

Эти слова явно взволновали квадратного человека.

Он поднялся, несколько раз кругами обошел лежащего Антошина, потом произнес:

— Люди леса живут по своим законам. Гордый человек — мой подарок Боровому. Боровой страшный. Боровой злой. Мой подарок усмирит его, обрадует. Тогда, может, и не понадобится никакой жрец.

«Точно: Боровой — это людоед! Нет сомнений…» — понял Антошин. Он поднял глаза на пожилого и заорал:

— Ты — старый идиот! Ну почему ты ударил меня, а не его? Почему ты не добил его, когда он валялся тут, среди леса? Почему? Ты мог бы убить его, а потом отвести меня, куда ты там хотел, чтобы омолодиться. Ну почему, почему ты так не сделал?!

Оба разбойника смотрели на Антошина удивленно.

— Гордый человек умеет разговаривать… — печально вздохнул молодой.

— На нашем языке… — подтвердил пожилой.

Они помолчали, и пожилой заметил:

— А ведь он инородец. Инородец — немой, а этот разговаривает.

— Почему думаешь, что инородец? — спросил молодой явно без любопытства.

Пожилой ответил:

— Только инородец может предложить проигравшему напасть на победителя… Инородец, который совсем не знает, как надо жить.

— Дикие люди. Нам никогда не понять законы инородцев, — подытожил молодой и спросил: — Боровому нужен живой человек или мертвый, как ты думаешь?

Пожилой задумался.

Антошин замер.

Пожилой думал, казалось, вечность, потом сказал:

— Живой лучше мертвого. Это закон.

Значит, часы его жизни хоть и ненадолго, но продлятся.

Разбойники подняли Антошина, привязали к дереву.

— Ты не боишься звать нечистую силу? — спросил пожилой. — Может быть, сначала ты попросишь прощения у наших богов?

Этот вопрос снова заставил молодого разбойника занервничать. Он вскочил, начал ходить туда-сюда, даже сорвал несколько ягод земляники и съел их, отчего губы его стали красными, словно у вурдалака.

Наконец он подошел к пожилому и начал говорить, почему-то не поднимая глаз:

— Я скажу тебе, зачем мне нужен Боровой. Только тебе скажу. Я не верю нашим богам: они не помогают мне. А Боровому верю. И он мне поможет. И сейчас. И после смерти. Пусть он страшный, огромный, злой. Но он — хозяин леса. А я — часть леса. И потому он пособит мне. Мы — лесные люди. Значит, всякая сила, которая живет с нами в лесу, — чистая.

Пожилой выдохнул:

— Ты — победитель, значит, ты прав. А тебе известно, как нужно призывать Борового, чтобы он пришел и принял жертву?

Молодой не ответил. Снова зашагал, еще съел земляники, потом подошел к огромному дубу, обнял его и закричал: