Солнце на парусах

«Эйрик занял тогда Пушичный и Бычий Острова и первую зиму жил в Тропах на Южном Острове. Он одолжил Торгесту с Широкого Двора скамьевые доски. Затем Эйрик переселился на Бычий Остров и жил в Эйриковой Усадьбе. Он потребовал, чтобы Торгест вернул ему доски, но ничего не добился. Тогда он отправился на Широкий Двор и отобрал их силой. Торгест погнался за ним. Они сразились недалеко от хутора в Скалах. Два сына Торгеста были убиты и еще несколько человек.

После этого и у Эйрика, и у Торгеста было все время по многу людей, готовых к бою...»

(Там же)

Есть большие сомнения, что такое множество деталей фермерской жизни (от топонимики до экономики, от драк до судебных тяжб) могло сохраниться, не будь оно записано. Ну а что же было с Эйриком потом?

«На тинге Мыса Тора Эйрик и его люди были объявлены вне закона. Эйрик готовился отплыть из Эйрикова Залива, а Эйольв укрыл его в Заливе Димуна, пока Торгест и его люди обыскивали острова.

Эйрик сказал провожавшим, что намерен искать ту страну, которую видел Гуннбьёрн, сын Ульва Вороны, когда его отнесло далеко на запад в море и он открыл Гуннбьёрновы Островки».

(Там же)

Вот здесь уже становится веселее — завязывается основная интрига. Когда через 500 лет Колумб соберется пересекать Атлантику, он будет долго оббивать пороги королевских дворцов, выпрашивая деньги, снаряжение и людей. А здесь обычный предприимчивый и задиристый данский фермер совершенно самостоятельно отплывает в Атлантику на своем корабле — как будто речь идет о прогулке в лес за грибами. И никого это не удивляет.

«Эйрик вышел в море у Ледника Снежной Горы и подошел к земле у ледника, который называется Белая Рубашка. Оттуда он поплыл на юг, чтобы разведать, можно ли там селиться. Он провел первую зиму на Эйриковом Острове, это почти в середине Восточного Поселения. На следующую весну он поплыл в Эйриков Фьорд и решил там поселиться. В то лето он плавал в пустынный край на западе и многое назвал там...

Он назвал ее Гренландией, ибо считал, что людям скорее захочется поехать в страну с хорошим названием».

(Там же)

А он хитрый малый — этот Эйрик. Реклама — двигатель торговли (и колонизации — тоже). Сам же оборот «многое назвал там» — возвращает нас к эпохе первых морских королей, которые так лихо называли земли и континенты (последние — именами любимых женщин). Вообще, исландские саги — это бесценный источник информации об этике, привычках и образе жизни морских королей. Например:

«Бьярни подавал большие надежды. Смолоду его тянуло в чужие края. У него были и деньги, и доброе имя. Он проводил одну зиму в чужих краях, одну — дома у отца. Вскоре у него был уже свой корабль».

(Сага о гренландцах)

Иначе говоря, сын, которым отец может гордиться, должен как минимум один год из двух проводить в чужих краях. При таком стиле воспитания становятся ясны феноменальные морские достижения данов. Но кроме этого их отличает еще и редкое упрямство. Тот же Бьярни, вернувшись из очередного похода, узнает, что его отец неожиданно переселился с Исландии куда-то в Гренландию (не так давно открытую Эйриком). Но он привык проводить зиму у отца — и немедленно отплывает (причем команда воспринимает это вполне нормально). Они плывут на Запад, осматривая с моря попадающиеся по дороге земли. Чем они руководствуются — непонятно, но финал таков: