Солнце на продажу

— Пробка у статуи Свободы, Восток, — пролаял диктор. — Семнадцать машин и школьный автобус. Прибыла скорая. Повреждены конструкции на пятом ярусе, Восток, скоростная трасса к Янки-стадиону. Аварии на Стэйтен-Айленд, 4, 9 и 13-я улицы… — Дэвис выключил рекордер. Положение было хуже, чем он предполагал.

На пятом этаже он сменил лифт, чтобы избежать эстакады, ведущей с главной полосы на четвертый ярус, взлетел на крышу и вскочил в ожидавший вертолет.

— Пробка из пятидесяти машин на четвертом ярусе, Янки-стадион, — кричало радио в вертолете, и он нажал кнопку центральной диспетчерской.

— Говорит Дэвис.

— Да, сэр.

— Каков срок для оповещения родственников? — спросил он.

— Двадцать три минуты, сэр.

— Пусть будет девятнадцать. Сообщить всем группам.

— Да, сэр.

— Подъем, — бросил он пилоту.

Дэвису хорошо были видны машины, мчащиеся за краем крыши. "Я мог бы протянуть руку и дотронуться до них, — подумал он, — и руку мне оторвало бы со скоростью сто миль в час…"

Дэвис закашлялся. Он всегда забывал надеть противогаз, когда бежал от лифта к вертолету, и это неизменно отзывалось на его легких.

К счастью, смог в это утро не был густым, и он видел под собою серое пятно Манхаттана. На юге можно было различить шпиль Эмпайр стейт бплдинг, вознесшего свои сорок этажей над четырехлистной развязкой вокруг, а еще дальше виднелись башни Международного торгового центра и гигантская глыба Гаража, рядом с которым они казались совсем небольшими.

— Направо, — приказал он пилоту. — Идите вдоль реки и пониже.

На перекрестке возле пирса 90 была пробка, и он увидел, как вертолет магнитом цепляет изуродованные машины и перебрасывает их через реку к перерабатывающему депо.

Увидев в депо груды обломков, которые громоздились перед тремя огромными дробилками, он позвонил директору. Изуродованные «форды» и «бьюики» на глазах превращались в трехфутовые металлические брикеты, которые машина выплевывала прямо на баржи. Буксиры отводили баржи из пролива к новому ракетопорту. Однако каждая дробилка перерабатывала в час только двести машин, для часов пик этого было недостаточно.

— Да, Дэвис, — проскрипел голос директора.

— Не позвоните ли вы в Сталелитейное объединение? — спросил Дэвис. — Необходима еще одна дробилка.

— Не знаю, так ли уж она необходима, но позвоню.

Дэвис со злостью отключился.

Опытным взглядом он оценил движение на мостах. Машины шли с интервалом 8 футов, и он приказал им сблизиться до 7,2, на десять процентов увеличив пропускную способность трасс. Это было почти эквивалентно созданию еще одного яруса.

Проезжая часть над пирсами была забита. Самосвалы с грузами на мгновение задерживались на вершине эстакады, а потом стремительно кидались в поток машин. Дэвис увидел, как один самосвал, груженный стальными контейнерами, получил удар от «кадиллака», потерял управление, перевалился через край полотна и рухнул с высоты 100 футов вниз, минуя пять ярусов. Контейнеры разлетелись во все стороны, сталкиваясь с машинами на всех ярусах. Даже с двухсотфутовой высоты ему были слышны скрежет тормозов и грохот сталкивающихся машин. Он поспешил вызвать контроль.

— Скорую помощь на причал 46, на все ярусы, — приказал он.

Он довольно улыбнулся. Всегда приятно первому сообщить об аварии. Это свидетельствует о том, что он не теряет формы. Как-то он сообщил в одно утро о четырех авариях, — это был рекорд. Но теперь за такие сообщения введены премии, и представителям Службы движения редко удается оказаться на месте первыми. Раньше дорожными авариями занималась полиция, но сейчас она слишком занята вылавливанием грабителей. Авария опасна только в том случае, если нарушает нормальный поток движения.

А движение было напряженным на всех ярусах — он видел это, хотя с вертолета просматривались только три верхних яруса. Главная переходная полоса у Таймс-сквер работала хорошо, как и самая широкая па Манхаттане, она протянулась от 42-й до 49-й улиц и от 5-й до 8-й авеню. Многие протестовали против ее строительства, особенно кипофанатики и библиотечные черви, но теперь это была самая замечательная в мире эстакада шириной в шестнадцать полос. "Притихли даже любители библиотек", — подумал он; именно ему принадлежала мысль перенести фигуры львов со старого места к началу Большого скоростного пути на Янки-стадион — не вступись он, они были бы уничтожены вместе с прочими зданиями.

Нырнув, вертолет направился вдоль паркировочных площадок Вест-сайда к развязке у статуи Свободы. Проектировщики поступили разумно, использовав основание статуи на острове Бедло как фундамент для развязки: это сэкономило миллионы, не пришлось вбивать сваи в дно залива, да и бронза пошла на слом по хорошей цене.

Конечно, консерваторы, любители старины, протестовали и здесь, но их, как всегда, перекричали. Дорогу транспорту! Не так ли?