Читаем Солнце над рекой Сангань полностью

— Да, оплошал… глупая моя голова! — оказал Чжан Юй-минь. — Не сумел по-настоящему позаботиться о крестьянах. Все чего-то боялся! Не справимся, думал я, не одолеем помещиков, тогда что? А теперь… Опозорились. И критику заслужили. Приходится признаваться — струсил я. Не настоял на своем. Хорошо еще, что товарищ Ян Лян был с нами, он все думал и думал, пытался вразумить нас… Да, по совести скажу, не разобрался.

Старый Дун тоже признал, что был слишком занят своими делами и забросил общественную работу. В мыслях было одно: как бы вырваться в Лиюй. И все из-за какого-то клочка виноградника! Да, все это наша отсталость, крестьянская несознательность!

— А как с женитьбой? — лукаво подмигнул Ху Ли-гун.

— Что ты… Что ты… Как можно… — забормотал, покраснев, старый Дун. — Только людей смешить…

Развеселившись, Ху Ли-гун пристал и к Чжан Юй-миню — не нашел ли он себе подруги?

Тот отрицательно замотал головой, но тут вмешался Ли Чан:

— Чжан Юй-миню действительно сватали жену. Чжан Чжэн-дянь прочил ему в жены вдову своего двоюродного брата. Но Чжан Юй-минь отказался: сам гол, как сокол, где ему семью заводить? Тут Чжан Чжэн-дянь позвал на помощь меня. Но стоило мне только заикнуться, как Чжан Юй-минь послал меня к чорту. И вдова тоже не заводила разговоров. Пристало ли ей после смерти мужа подумывать о новом браке? А сплетня все растет. Не рука ли здесь Чжан Чжэн-дяня?

— Не вижу ничего плохого в намерениях Чжан Юй-миня завести семью, — сказал Ху Ли-гун. — Хозяйство у него будет, и он вполне может жениться. Неужели секретарь партийной ячейки не прокормит семью? А невесту Чжан Юй-миню найти не так трудно. Я сам возьмусь за это. Вот уж попируем на его свадьбе!

Пошутили тут и над Ли Чаном и его невестой, четырнадцатилетней девочкой, воспитывавшейся в его семье.

Сгустившаяся было атмосфера разрядилась, все оживились. Общее веселье заразило даже Вэнь Цая.

Чжан Пинь, такой же молодой, как и все остальные, такой же бедняк и холостяк, под общий смех рассказал, как однажды он не спал целую ночь оттого, что некая председательница Женского союза пожала ему руку. А на следующий день он провел с ней официальную беседу о том, как надо вести общественную работу и как следить за впечатлением, которое она производит.

В самый разгар непринужденной беседы в комнату вбежали Чжао Дэ-лу с Чэн Жэном. Они тоже были весело настроены и торопили товарищей, чтобы успеть поужинать до партийного собрания.

ГЛАВА XLV

Партийное собрание

Выйдя с женой от Цянь Вэнь-гуя, Чжан Чжэн-дянь постоял в нерешительности, раздумывая, куда бы ему направиться — в кооператив или к Вэнь Цаю. Хотелось, конечно, узнать, как повернулись дела с приходом Чжан Пиня. После разговора с тестем сердце у него тревожно билось, Но он все вспоминал неоднократные заверения Вэнь Цая: к семье фронтовика отношение особое. А ведь Вэнь Цай прибыл из Калгана, он человек с положением, глава бригады. Вряд ли Чжан Пиню удастся с ним справиться.

— Ты уж лучше слушайся отца, — приговаривала шедшая позади него жена. — Запомни хорошенько: если собрание в самом деле решит… не иди сам к отцу, а беги скорей домой, скажи мне. Ох! Какое время! Всего-то надо остерегаться!

Темнело. Молодой месяц, узкий, как бровь, тускло освещал глинобитные стены. Стрекотали цикады, в вечернем воздухе уже чувствовалась осень. Теперь никто не искал прохлады — на улице было пусто. Чжан Чжэн-дянь вполголоса убеждал жену успокоиться, поскорей идти домой, обещая вернуться пораньше.

Жена только собралась ему ответить, как от стены отделилась тень.

— Кто идет? — раздался окрик.

Сразу сообразив, что это ополченец, Чжан Чжэн-дянь схватил за руку перепуганную жену и так же громко ответил:

— Не узнал, что ли? Это я, милиционер Чжан Чжэн-дянь. Что ты орешь во все горло? Случись тут враг, ты бы только спугнул его.

— A-а! Блюститель общественного порядка! Третий брат Чжан давно ищет тебя. Приказал тебе явиться к старому Ханю. — Ополченец подошел ближе, держа наизготовку кустарное ружье и оглядывая с головы до ног милиционера.

— В чем дело? Агитатор из уезда уже ушел? Где он? — спросил Чжан Чжэн-дянь и подтолкнул жену: — Иди домой!

— Вот он, оказывается, где? — Из темноты вынырнули еще две фигуры. — Куда это ты? Мы-то тебя ищем, ищем, а ты здесь, на своем посту!

Ли Чан и Чжао Цюань-гун, смеясь, подхватили Чжан Чжэн-дяня под руки и потащили за собой.

— Что за шутки? Куда вы меня ведете? — только и осталось сказать Чжан Чжэн-дяню.

— А куда ты бегал за хвостом своей жены? — продолжали подшучивать они — К тестю ходил? И не побоялся, что тебя осмеют?

Чжан Чжэн-дянь забеспокоился, сердце кольнуло предчувствие беды.

— Собрания не отменили? Что говорит о вчерашней драке Чжан Пинь? Не меня же он считает зачинщиком? Ведь известно, что Лю Мань нарочно ищет скандала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза