Солнце полуночи

Карлайл размечал базы, а Элис и Джаспер перебрасывали мяч. На границе поля, в паре десятков метров от места, где мы вышли из леса, на груде камней сидели Эмметт, Эсми и Розали.

Мысли брата взорвались в моей голове:

- Эй, Эдвард! Я уже думал, что ты дезертировал, поняв бесполезность попыток меня обыграть, - он буквально гудел ожиданием игры.

- Ты же у нас теперь влюбленный вампир! - продолжал насмехаться он, - Где тебе справиться со мной, если ты неспособен напугать даже школьницу. Может, заранее сдашься на милость победителю, то есть мне, - продолжил Эмметт, но я старательно проигнорировал его мысли. Мы подошли ближе, и троица встала с импровизированных стульев.

Эсми чувствовала себя уже не так скованно рядом с Беллой, и уверено сделала пару шагов в нашу сторону.

Эмметт разрывался между Роуз и желанием поговорить с Беллой.

Розали же кроме возмущения от вмешательства в ее жизнь постороннего, то есть Беллы, и презрения к ней ни о чем не думала. Порой ее мысли были слишком грубы. Но это была Розали, за столько лет я научился безразлично воспринимать ее выходки. И зачем что-то пытаться ей доказать или пробовать переубедить, она останется собой, как не крути.

- Да кто она такая и что ей тут делать. Она – человек, и ей не место среди нас, - таковы были последние мысли Роуз, после чего она встала и, не удостоив нас даже взглядом, демонстративно развернулась и вышла на поле. Ей было проще злиться на Беллу, чем признать, что она ревнует к ее человеческой природе.

Как изрек один французский романист конца 19 века: ненависть - это гнев слабых. И он был абсолютно прав! Если Розали не хватает сил смириться с жизненной несправедливостью, сделавшей ее вампиром, то ее верной реакцией стала ненависть ко всем, кто остался человеком.

- Эдвард, это твой смех мы слышали? - поинтересовалась Эсми, перебив мою сосредоточенность на мыслях сестры. Не то чтобы я хотел заставить Роуз поменять мнение, но я опасался, что она может задеть или обидеть Беллу. Язычок у Розали острый и если ей что не нравится, она молчать не будет.

- Мы испугались, что у голодного гризли начались колики! – добавил Эмметт, заметив мою отрешенность.

- И как всякого гризли, я тебя сейчас положу на обе лопатки, - уже мысленно добавил он.

- Да, это был Эдвард, - подала голос Белла. Надеюсь, она стушевалась не из-за грозного вида моего братца.

- Белла меня рассмешила, - поддержал ее я.

Маленьким метеором к нам подлетела Элис и замерла обманчивой пассивностью.

- Пора начинать! - объявила она.

И тут над головами прокатился гром, пуская раскатистое эхо по горам, а над Форксом стояла сплошная стена дождя.

- Жутко, правда? – зловеще произнес Эмметт, а потом подмигнул Белле. Мысли же его снова обратились ко мне:

- И, кажется, здесь не только Белла испугалась, а, Эдвард?

Ну все, это переходит все границы. Его намеки заставили почувствовать вызов. Я бы с удовольствием сам уложил его в нокаут прямо здесь, не сходя с места. Но лучше это сделать во время матча, а то он опять спишет победу на мой дар и обвинит в жульничестве.

Азарт игры уже охватывал мое тело. Сегодня сама судьба благоволит мне с победами. Если брат хочет, пусть попробует выиграть.

- Пошли, хватит болтать! - Элис схватила Эмметта за руку и потащила к базам. - Присоединяйся, - бросила она мне на бегу. Я обернулся к Белле:

- Готова к игре? – мой голос выдал возбуждение предстоящего матча.

Она раскинула руки, как это делали болельщицы, и воскликнула:

- Вперед, команда!

Все, сильная поддержка со стороны зрителей нам обеспечена. Я быстро взъерошил ей волосы и, отпустив кипящую во мне энергию, рванул к полю, поравнявшись с Элис и Эмметтом, как раз когда они подбегали к Карлайлу. Спиной же я ощущал сосредоточенный взгляд Беллы.

Раньше ожидание игры никогда не дарило мне столько радости. Да, было приятно размяться, поиграть в полную силу. Но сегодня что-то изменилось. И это – присутствие Беллы. Пусть звучало по-мальчишески, но я хотел выиграть для нее.

Пока мы разбивались на команды, Эсми объясняла Белле, что мы часто жульничаем и нарушаем правила. Так что приходится держать нас в ежовых рукавицах, все время призывая к порядку.

Белле было приятно разговаривать с Эсми, это было видно по ее манере держать себя, по осанке, по спокойной подвижной мимике лица. Что ж, чем больше она будет проводить времени с вампирами, тем больше мы привыкнем к друг другу.

На одно мгновение меня смутили мысли матери. Она не смогла больше умалчивать о своем восхищении видеть меня жизнерадостным рядом с Беллой.

- Счастье, что он встретил тебя, милая! Все не мог найти себе пару… Я так волновалась! – поделилась самым сокровенным своим страхом мать. И через ее глаза я мог видеть, что Белла закусила губу и чуть залилась краской:

- Значит, вы не возражаете? – смутилась она. - Вам не кажется, что я ему… не подхожу?

Стало быть, она не поверила моим словам, сказанным там, в холле нашего дома, что моя семья с восторгом приняла ее.