Солнце полуночи

- Если бы я раньше на неделю забрала малышку к себе, она не лежала бы сейчас в больнице, - переживала она, а мне было трудно слышать ее метания.

Боль от осознания, что любимая может уехать, растекалась по всему телу. И я не был готов оставить ее; я не желал этого, не хотел снова оставаться один на один с самим собой в пустом и бесцельном мире. Но мне НАДО было поступить правильно и честно по отношению к ней, она заслуживает большего, чем самовлюбленный вампир, ежечасно подвергающий ее жизнь опасности и едва ее не убивший.

Главное – узнать реакцию Беллы на слова матери. И ждать этого осталось недолго, всего пару часов до пробуждения, как видела сестра.

Если она с восторгом согласиться - она же так давно мечтала жить с мамой - то мне не найдется места в залитом солнце городе. Я вернусь в вечно хмурый Форкс один. От этой мысли в груди снова появилась ноющая боль.

Если же Белла откажется и вернется к отцу, то она поступится своим желанием жить с мамой и тогда больно будет ей. Видит Бог, сейчас я меньше всего на свете хотел причинять ей новые страдания.

Сердце подсказывало, что она не согласится на переезд, ведь она столько раз говорила, что любит меня. Расставание убьет ее!

Разум возразил:

- Если останется, шанс выжить будет еще меньше!

Там, в другом городе, после смены обстановки, ей может показаться, что нашей встречи не было совсем, что это был жуткий кошмар о вампирах, который закончился. Память сотрет последние воспоминания, и она сможет жить человеческой жизнью.

Даже если она откажется, я должен дать ей понять, что вдали от Форкса и меня ей будет лучше. Я поговорю с ней и объясню свои чувства. Если она поймет и уедет, значит, так тому и быть.

Она и так жертвовала слишком многим, оставаясь со мной. А последние события доказали, что чем дальше я буду от нее, тем лучше. Как ни крути, я не мог остаться с Беллой.

Последняя мысль поставила точку в моем внутреннем споре - я попрошу ее принять приглашение Рене.

ГЛАВА 25. КОНФЛИКТ ЖЕЛАНИЙ

Белла пребывала в коме уже два дня. За это время ее аромат значительно усилился и стал звучать почти также громко, как и раньше. На фоне других запахов, характерных для больницы, он как будто давал о себе знать, набирая силу. Это стало верным признаком, что ее организм идет на поправку!

Я был в палате один. Чарли отправился к Рене, чтобы поспать. Он много времени проводил в больнице, хотя Рене скрашивало его тягостное ожидание.

Ближе к полудню я уловил, что сердце Беллы изменило ритм и дыхание стало прерывистым и неглубоким. Она приходила в себя, и я оказался рядом. Ее веки слабо трепетали, но она еще не открыла глаза.

Вот она нахмурилась и резко подняла руки. Я схватил их, чтобы она не вырвала капельницу и не сбросила датчики аппаратов.

- Нет, осторожно! – предупредил я. Она повернулась на звук моего голоса и открыла глаза. Как же я был рад снова видеть их восхитительный шоколадный цвет. Я наклонился ближе.

- Эдвард! – с мольбой в голосе произнесла она, чуть охрипнув после долгого сна. - Прости меня!

Я чувствовал себя таким виноватым за все случившееся, а она просила у меня прощения. Уму не постижимо!

- Шшш, - успокаивал ее я. - Все в порядке!

Она закрыла на секунду глаза и нахмурилась, словно решала в уме сложную математическую задачу.

- Что случилось? – спросила она.

- Я чуть тебя не погубил, - каялся я. Казалось, что все эмоции, которые сжигали меня последние два дня, вобрались в эти пять слов. Боль, отчаяние, страх потери и полная беспомощность перед превратностью судьбы отразились в них.

- Какая же я дура, поверила Джеймсу! Он сказал, что у него моя мама! – Без самобичевания не обошлось и Белла винила в первую очередь себя. Прибор, выводящий кривую пульса, исступленно пищал, и я постарался ее успокоить. Волнения ей противопоказаны.

- Он всех нас обманул.

Было видно, что разговор дается ей с трудом, она сонно моргала.

- Нужно позвонить маме и Чарли.

- Элис уже позвонила. Рене здесь, я имею в виду в больнице. Отошла пообедать, – я прикоснулся к завиткам ее волос, выбившихся из-под повязки.

- Мама здесь? – запаниковала она.

Пульс подскочил, и она попыталась сесть, но тут же задержала дыхание. От резкого движения ей стало больно, я настойчиво уложил ее обратно.

- Она скоро вернется. Тебе нужно отдыхать, - успокаивал ее я. Ну откуда столько эмоциональности?

- Что ты ей сказал? Что она знает? – забросала она меня вопросами.

Ее взгляд был испуганным и рассеянным, как будто она прокручивала в уме возможные версии объяснений для мамы.

Я уже жалел, что сказал ей о Рене, хотя ей лучше быть подготовленной к встрече с ней. Да и нам нужно подтвердить нашу инсценировку. Я вкратце рассказал ей историю:

- Ты поскользнулась на лестнице, пролетела два пролета и упала на битое стекло. По-моему, такое вполне могло бы случиться!

Рене знала о способности дочери попадать в неприятности, и я улыбнулся этой ее отличительной черте.

Белла судорожно вздохнула, отпуская напряжение, и опустила взгляд на загипсованную ногу.