Солнце слепых

Когда они вышли из воды, стали одолевать комары. Пришлось натянуть мокрое облегающее обмундирование и, чтобы скорее привыкнуть к нему, сделать несколько энергичных движений руками.

- Надо же, будто и не было пекла, - сказал, чихнув, наводчик.

Его никто не поддержал. Двухнедельное отступление и зной лишили всех последних слов.

- Чего молчите? Жрать-то будем? А то сосет.

Федор положил ему руку на плечо.

- Кость, хватит трепаться. Побереги силы.

- Для чего? Для чего мне их беречь? Завтра сдохнешь, куда твои силы возьмешь?!

- С собой и возьмешь, - сказал Дрейк, похлопав Костю по плечу.

Тот сбросил руку Федора.

- Ладно, айда в штаб. Может, остался какой харч, - сказал Дрейк. - Костя, успокойся. Это ж только начало войны. А ты уже хоронишь себя, а заодно и нас всех. Рано ты засобирался туда... Не спеши, успеем.

Часовой осветил их фонариком, молча пропустил. В доме было темно, но когда поднялись на крылечко, увидели, что сидят двое. В темноте тлел огонек папиросы.

- Дерейкин? - Федор узнал голос майора Храпова.

- Он самый.

- Голодные поди?

- Не без того.

- Там оставили для вас. А где Самойленко?

- Не видел.

- Чугунок на скамье, а на столе тарелка с хлебом. Дом-то свой нашел?

- Нету дома. Совсем нет.

От двух домов, Дерейкиных и Вороновых, осталась каменная кладка с завалинкой да колодец с обгоревшим журавлем. «Фелиция, ты должна видеть меня, я снова тут».

После ужина Федор провалился в неспокойный сон. Его бил озноб.

- Федя, Феденька, - услышал он и замер. - Это я, Фелиция. Посмотри сюда.

Федор глянул в темноту. Ничего не было видно!

- Где ты? - хрипло произнес он.

- Я тут, тут.

- Где?!

- Да тише ты, чего разорался? - толкал в бок Федора Костя. - Приснилось что?

- Приснилось, - проворчал Федор и снова закрыл глаза. И только он их закрыл, как вновь услышал ее голос. Он звал откуда-то из темноты, в которой, он был уверен, ее не было! Но он звал, звал, звал!

- Да тут я, тут! - не выдержал и заорал он.

- Сдурел? - Костя толкал командира в бок. - Чего орешь?

Федор встал и вышел на улицу. Ночь была в полном разгаре. Но утро уже угадывалось по тонюсенькой полоске на востоке. Туда и подрапаем, подумал он. И никто не остановит их. Кто же остановит нас, чтобы мы остановили их?

Он закурил и тут же услышал:

- Федя, Феденька!

Он выпрямился на завалинке, спиной ощущая остывший камень кладки, и стал всматриваться в темноту. Ему показалось, что слева от него темный силуэт. Женщина.

- Ты? - обратился к ней Федор.

- А ты как думаешь? - спросила женщина. Голос был Фелицаты.

- Ты откуда взялась? Как ты нашла меня?

- Я тебя не искала. Я ниоткуда не бралась. Ты сам нашел меня. Я все время была тут.

- А почему же ты не звала меня раньше?

- Я звала тебя, но ты не слышал. Ты был оглушен войной. Ты вечно чем-то оглушен.

- Да, от снарядов по башне глохнешь... И что, все время ты была тут? со мной?

- Все время. Оно, это все время, было в одном месте. Помнишь, я тебе говорила?

- Помню, я все помню.

- С кем это ты, Дерейкин? - послышался голос майора.

- Да так, сам с собой.

- Ты это того, не злоупотребляй, сам с собой!

- Не так понял, майор. Где я возьму это самое?

- Не знаю, не велика хитрость.

- А у тебя, случаем, нет?

- Ну, есть...

- Так доставай! Накипело.

- Ну, смотри, лейтенант, спать-то, когда будешь?

«На том свете», - хотел сказать Федор, но не сказал.

- Отосплюсь как-нибудь.

А через год он таки встретил ее в небольшом поселке, который только что оставили немцы. Еще догорали дома, еще не завяла вырванная с корнем трава. Еще не все убрали трупы, и даже раненые, кто передвигался сам, не все ушли в лазарет. Федор шагал к колодцу с ведром и вдруг столкнулся с женщиной, словно выросшей из-под земли. Он даже вздрогнул.

- Задумался, соколик? - услышал он знакомый голос, глянул и обомлел: перед ним была Фелицата!

Он бросил ведро и схватил ее за руки.

- Да отпусти ты! Не сбегу. Ну и лапищи у тебя.

Федор отпустил одну руку, а вторую никак не мог выпустить из своей руки.

- Да отпусти, отпусти, - засмеялась Фелиция. - Откуда ты такой прыткий? В первый раз видит, и сразу же цапает. Орел!

- Фелиция, - сказал Дерейкин. - Это же я, Федор.

- Фелиция? - женщина подняла брови. - Я Лариса. А вы, значит, Федор? Ну, что ж, пойдем, если хочешь. Побуду часок Фелицией. За водой идешь? Не бери тут, туда немцы селитру бросили. Пойдем ко мне, мой дом - вон он.

- Но ты так похожа на Фелицию.

- А ты на Лешеньку, моего мужа... Царствие ему небесное. Все мы на войне похожи на тех, кого уже нет.

- Фелиция есть! - воскликнул Дерейкин.

- Есть, есть, - погладила его по руке Лариса. - Конечно же, есть. Куда она денется, если есть? Если есть, значит, есть всегда. На всю жизнь.

- Да, на всю жизнь, - сказал Федор.

- Вот мой дом. Заходи. А воду, давай ведро, я сама наберу. Проходи, проходи. Располагайся там.