Солнце тоже звезда

Время послеобеденное, в магазине почти пусто. Еще одна покупательница разглядывает фены. Чарли в поле зрения нет – он не убирается и не выкладывает товар на полки, так что, судя по всему, отдыхает в подсобке в задней части магазина. Я даже не нервничаю. Расквасит мне физиономию – плевать, главное, чтобы я успел сказать то, что должен. Я оставляю пиджак у подсобки и берусь за ручку двери, но она не поддается. У него нет никаких причин запираться внутри. Он что, мастурбирует?

Чарли открывает дверь прежде, чем я успеваю постучать. Вместо обычной насмешки на его лице скорее устало-настороженное выражение. Должно быть, подумал, что это папа пытается войти. Когда он видит меня, его губы растягиваются в снисходительной сволочной ухмылке. Он демонстративно заглядывает за мое плечо и смотрит по сторонам.

– Где твоя девушка? – Он произносит девушка таким тоном, словно это шутка, так же, как говорят слово козявка.

Я стою и гляжу на него, задаваясь вопросом, как вообще так получилось, что этот человек – мой брат. Он проталкивается мимо, намеренно задевая меня плечом.

– Она тебя уже бросила? – спрашивает он, выйдя в зал и заглянув за стеллажи с товарами, чтобы удостовериться, что ее и впрямь здесь нет. Самодовольная ухмылка не сходит с его лица.

Он ловит меня на наживку, я знаю. Знаю и все равно попадаюсь на крючок. Как какая-нибудь тупая рыбешка, которую уже ловили миллиард раз, но она так и не поняла, что крючки – это зло.

– Пошел ты, Чарли.

Это застает его врасплох. Ухмылка исчезает, он внимательно смотрит на меня. На мне нет галстука и пиджака. Рубашка не заправлена. Я не похож на человека, которого через каких-то пару часов ждет Самое Важное Собеседование в Его Жизни. Я выгляжу как человек, которому хочется подраться. Он раздувается, как рыба-шар. Чарли всегда так гордился своим преимуществом передо мной – в два года и пять сантиметров роста. Здесь, в задней части магазина, нет никого, кроме нас, и это придает ему храбрости.

– Зачем. Ты. Пришел. Младший. Братец?

Он подходит ко мне вплотную и приближает свое лицо к моему. Он ждет, что я отступлю. Но я не отступаю.

– Я пришел, чтобы задать тебе вопрос.

Он совсем немного отстраняется:

– Конечно, я бы ее трахнул. В этом все дело? Она хочет меня, а не тебя?

Когда ты рыбешка на крючке, то чем больше пытаешься соскочить, тем хуже для тебя же. Крючок просто вонзается глубже, и ты истекаешь кровью. От крючка не освободиться. Можно только пропустить его через себя. Выражаясь иначе: крючок должен прошить тебя насквозь и выйти наружу, и боль будет адская.

– Почему ты такой? – спрашиваю я.

Если я и удивил Чарли, то он не подает виду. Просто продолжает вести себя как говнюк.

– Какой? Больше, сильнее, умнее, лучше?

– Нет. Почему ты ведешь себя со мной как свинья? Что я тебе сделал?

Теперь он не может скрыть удивления. Он подается назад, даже отступает на шаг.

– Какого черта? Ты ради этого сюда приперся? Похныкать о том, что я плохо с тобой обращаюсь? – Он снова мерит меня взглядом с ног до головы. – Выглядишь дерьмово. Разве не сегодня ты попытаешься попасть в твой Не Самый Лучший Университет?

– Мне плевать. Я вообще не хочу идти. – Я говорю тихо, но мне все равно приятно, что я произнес это вслух.

– Говори. Громче. Младший. Братец. Я тебя не расслышал.

– Я не хочу идти, – повторяю я громче и только потом понимаю, что отец вышел из-за прилавка и теперь стоит достаточно близко, чтобы услышать мои слова. Он собирается что-то сказать, но в этот момент звенит колокольчик над дверью. Он резко разворачивается.

Я снова обращаюсь к Чарли:

– Я давно пытался понять. Может, я что-то тебе сделал в детстве и не помню этого?

Он фыркает:

– Что ты мог мне сделать? Ты слишком жалкий.

– Значит, ты просто сам по себе такой говнюк? Это врожденное?

– Я сильнее. И умнее. И лучше тебя.

– Если ты так умен, тогда что ты здесь делаешь, Чарли? У тебя что, синдром важной персоны местного масштаба? Неужели в Гарварде ты был просто нолем без палочки?

Он сжимает кулаки:

– Следи за языком.

Моя догадка хороша. Даже более чем. Я попал в точку.

– Я прав, не так ли? Ты там не самый лучший. Выходит, что и здесь ты не самый лучший. Каково это – быть Не Самым Лучшим Сыном?

Теперь крючок у меня в руках. Лицо Чарли побагровело, и он снова раздувается. Если он еще сильнее сожмет челюсти, они точно сломаются.

– Хочешь знать, почему ты мне не нравишься? Потому что ты точно такой же, как и они. – Он кивает в направлении нашего отца. – Ты, и твоя корейская еда, и твои корейские друзья, и корейский язык, который ты учишь в школе. Это жалко. Сечешь, Младший Братец? Ты точно такой же, как все остальные.

Стоп. Что?

– Ты ненавидишь меня потому, что у меня есть корейские друзья?

– Да ты весь из себя корейский, – буквально выплевывает он. – Мы ведь вообще не там родились.