Солнце в две трети неба

Виновник разговора находился рядом. Висел, не касаясь гусеницами пола — спеленатый рабочими щупальцами многофункционального робота. Если бы он был человеком, то время от времени начинал бы вертеться, проверяя крепость пут или разгоняя по жилам застоявшуюся кровь. Однако человеком он не являлся и удостоверившись, что вырваться невозможно, затих и не шевелился с момента поимки.

Физик задумчиво посмотрела на пленника. Видеокамеры развернулись на малый угол, рассматривая Снежинскую.

— Инженер Симоненко называл его в своём дневнике Бонделеем, сокращённо Боней — добавила Горохова: — В честь кота, которого держали его родители ещё до того как он заключил контракт на работу в корпорации и покинул Россию.

— Они всем роботам дали имена? — спросил Денис.

Ира кивнула.

— Рассказывайте — со вздохом разрешила Снежинская: — Как вы поймали этого древнего робота по имени Бонделей.

— А ты точно нас прощаешь? — уточнила предусмотрительная Ира.

— Точно. Рассказывайте.

Бросив на Дениса торжествующий взгляд, означающий «я же говорила, что она не сможет долго сердиться», Горохова продолжила рассказ:

— Когда ведущая в центр управления реактором дверь открылась, он не сразу заметил нас. Аудио-сенсоры у него отключены от вычислительного мозга, да и система восприятия видеоинформации работает далеко не идеально. Что же до состояния самого вычислительного мозга, то когда я последний раз заглядывала туда, там была такая путаница, что и весь ленинградский ЦНИИ Роботехники и Технической Кибернетики не разобрался бы что к чему.

Я хотела войти в отсек, но Денис запретил. Наконец древний робот — творение помрачневших умов древних инженеров вынужденных наблюдать за гибелью привычного им мира с задних рядов кинозала и без возможности покинуть сеанс — заметил нас, стоящих в дверном проёме. Он откатился, будто бы испугавшись. Задний край шасси задел снятый кожух от пульта управления. Механические руки подняли его и выставили вперёд, то ли предлагая нам, то ли защищаясь им от нас. Видя однозначно неадекватное поведение робота, Денис хотел послать конструктов обездвижить его, но прямой агрессии он не проявлял и мне стало любопытно.

Ира замолчала, переводя дух. Денис подал стакан с водой. Благодарно кивнув, девушка продолжила:

— Разбор и описание многоуровневых нейронных сетей принятия решений само по себе довольно сложная задача даже в том случае, если объектом исследования становится знакомая модель искусственного мозга. Любой более-менее интеллектуальный конструкт в процессе функционирования постоянно изменяет структуру своих нейронных сетей. По мелочи, кончено. Изменяет, когда получает новое знание, встраивая его в целостную структуру описания объектов реальности и связей между ними. Этот процесс имеет вероятностную природу, и нельзя заранее сказать по какому именно пути он пойдёт. Хотя определить общее направление самоизменения нейронных сетей труда не составит.

В данном случае задача усложнялась непривычной архитектурой выбранной древними инженерами. Непривычной ещё мало сказано. Мне прежде не встречалось ничего подобного. Она слишком избыточна. Слишком неэффективна. Склонна к «детским» ошибкам вроде попадания в цикл самоусиления сигналов или размножения паразитных импульсов. Подобные ошибки часто совершают начинающие кибернетики, учащиеся последних курсов профильных институтов. Для уменьшения влияния структурных дефектов в искусственный мозг Бонделея внесены дополнительные корректирующие модули. Словом, если бы кто-нибудь принёс подобную схему подобного искусственного мозга на рассмотрение в приёмную комиссию, то его бы стыдила вся кафедра роботехники и смежные факультеты. Плюс схема изрядно повредилась за то время, пока робот бездействовал. Когда мы переселились с базы в комплекс, я восстановила часть сети, но далеко не полностью.

Я хочу сказать, что разобраться в этом бульоне практически невозможно. Единственный выход: представить мозг Бонделея в виде чёрного ящика и изучить его реакции на внешние воздействия.

— Постой — попросила Снежинская: — Зачем нам вообще изучать эту рухлядь? Отключить и засунуть в дальний угол. Или разобрать на запчасти.

— Разве тебе не интересно?! — возмутилась Ира. Глаза кибернетика яростно пылали, а губы сжались в ниточку, демонстрируя всю тяжесть праведного гнева охватившего девушку.

Сидевший рядом Денис обнял её, прижавшись губами к затылку.

Повернувшись к энергетику, Ира беспомощно спросила: — Уникальный случай. Необычный искусственный мозг, функционировавший в автономном режиме несколько десятилетий. Зачем такая бесполезная сложность? В конце эпохи древних они уже умели конструировать гораздо более эффективные псевдоразумные вычислительные машины. Ведь интересно, правда?