Солнце в крови

Она сознательно хотела поставить его на место, этого красивого, небрежно одетого человека, которого она, конечно, узнала. Это тот, из передачи про волков. Он показался ей безразличным, даже высокомерным. Зря она надела это платье, она в нем вылитая Барби. Надо было надеть черный костюм с белой блузкой. И кольцо с крупным бриллиантом, которое подарил ей Юрий. А она явилась вообще без украшений. Как девочка-пейзанка. Теперь, когда ей показалось, что шоколадного пса ей не хотят отдавать, она решила стоять на своем.

Оксана страшно волновалась, когда делала вид, что пьет кофе. Она себя накрутила: вдруг он вообще не покажет ей собаку? Что-то придумает. Он какой-то себе на уме.

– Все, я готова, – отодвинула она чашку. – Пойдемте к нему, и я сразу позвоню таксисту.

– Конечно, – согласился Андреас. – Урсус в той комнате. Сейчас я отнесу на кухню чаш…

Боже! Его проклятая пунктуальность. Он не успел ее предупредить, что без него входить к собаке нельзя. Она подбежала к двери в спальню, быстро открыла ее… Андреас какие-то секунды стоял, как парализованный. Урсус одним прыжком подлетел к ней и, отпугивая, прогоняя, с рыком скользнул острым клыком по вырезу ее платья. Андреас метнулся, отбросил собаку, захлопнул дверь, оттащил девушку… Она была страшно бледна, от шеи до груди шла красная царапина, местами выступили капли крови. Андреас усадил ее на диван, принес аптечку, провел по царапине ваткой с хлоргексидином.

– Пес не укусил вас, – сказал он. – У него острые зубы, а царапина совсем поверхностная. Он хотел испугать, просто не рассчитал…

– Я понимаю, что если бы рассчитал, то пришлось бы от вас ехать к пластическому хирургу. – Оксана попыталась улыбнуться непослушными губами. – Но почему? Почему я так ему не понравилась? – Она страшно боялась заплакать. Вот и все, что получилось из ее самостоятельной затеи. Теперь она боится этого пса. О том, чтобы привезти его в дом Юрия, не может быть и речи.

– Он не успел подумать о том, нравитесь ли вы ему. Он защищал место, где находится в безопасности. Мы там с ним беседуем у камина, как два бобыля, как два друга. Я его предал, когда разослал эти объявления, а собаки не умеют предавать. Мы многое пережили вместе. Вот и вся причина. Вы вообще ни при чем. Мне не стоило вас приглашать.

– Он и на других людей бросался?

– Нет, я не совершал такой неосторожности. Выводил его во двор на поводке. Все хотели сразу взять его и увезти, это казалось мне подозрительным.

– Почему?

– У него очень ценный мех.

– Господи! Неужели есть такие живодеры?

– Ну да. Не исключено. Вам, наверное, пора звонить таксисту.

Оксана позвонила, попросила разрешения пойти в ванную, привела себя в порядок. Придется возвращаться с этой кошмарной царапиной. По дороге она решит, как это объяснить дома. Таксист посигналил у ворот. Андреас вошел к Урсусу, прицепил к ошейнику поводок, они грустно и виновато пошли провожать Оксану. Она шла по двору быстро, как будто убегая. Потом вдруг остановилась, повернулась к ним. Мысленно ахнула. Две пары каштановых глаз смотрели на нее так, как будто не хотели расставаться. Оксана нерешительно подошла к ним.

– Урсус, – позвала она. – Ты такой красивый. Ты просто нереальный. Я не смогу тебя забыть. Вот в чем проблема, Андреас. – Она подняла глаза на хозяина. – А если я его сейчас поглажу?

– Не стоит, – почти резко сказал Андреас. – Никогда не нужно приручать собаку, если вы не уверены… Точнее, если вы точно знаете, что не возьмете ее.

– Я этого не говорила.

– Я это говорю. Все. Хватит. Урсус больше не пристраивается. Извините, что такой жестокий получился для вас эксперимент. Я думал, что смогу с ним расстаться.

– Действительно – жестокий эксперимент.

Оксана кивнула, села в такси. Водитель всю дорогу лениво думал о том, какие в жизни бывают приколы. Взял из крутого особняка шикарную девушку, свозил в бедный поселок, в недостроенный дом, везет ее обратно, изодранную в кровь, и слезы льются из ее глаз, как из прохудившегося крана. У него уже, наверное, лужи в машине. Прям сериал «Богатые тоже плачут». Надо ребятам рассказать, они повеселятся. Может, мазохистка какая-то. Сейчас, пишут, одни извращенцы кругом.

Вера, увидев, как Оксана идет к дому, выбежала на крыльцо. Посмотрела на нее и оторопела.

– Господи! В чем дело? Это была ловушка? Грабители? Насильники? Как ты вырвалась? Я подумала, что такое может быть…

– Успокойся. Ничего страшного.

Оксана прошла в спальню и с остервенением начала сдирать с себя платье, не расстегнув молнию сзади.

– Что ты делаешь? – изумилась Вера. – Ты же рвешь его. Я сейчас расстегну.

– Не нужно. Помоги его стащить и забери – пол, что ли, мыть. Нет, выбросить его надо подальше. Я не хочу его видеть.

Вера все же спокойно расстегнула молнию, помогла Оксане освободиться от платья, внимательно посмотрела на довольно-таки устрашающую царапину на шее и груди, на красные глаза, опухший нос.

– И все-таки очень похоже на то, что на тебя или собаку натравили, или хозяин пытался изнасиловать. Ты мне не расскажешь, что случилось?