Солнце в крови

– Слушай, – уставилась на него Маргарита. – Ты мне что, тут указывать будешь за мои же деньги? Щас разбегусь и доложу: кто и от кого у меня выйдет! Не! Я тащусь от этих балерунов. Тут дела серьезные, мой милый. Посмотри в зал, какие быки пришли присматривать за этой «с улицы». Не боишься без чего-то остаться? – Шутка показалось Марго удачной, она захлюпала ртом и продолжила: – Зато танцевать будет легко.

– У меня получится, – вежливо сказала танцмейстеру Аня. – Я в пятом классе два месяца ходила в балетную школу при Большом театре. Мне говорили, что у меня способности. С тех пор танцую. Ну, когда хочу.

– Иди отсюда, – нежно велела сотруднику Марго. – Надоел. Аня, – понизила она голос до шепота, когда он вышел, – зачем твой прислал такую армию? У нас не бывает конфликтов. Не дай бог.

– Какие конфликты, о чем ты, Марго? Мальчики пришли посмотреть. Им просто интересно. Я же сказала: я сама за себя.

– Это называется – мальчики? – уточнила Марго. – Тогда я – девочка однозначно.

Аня ей улыбнулась и посмотрела на мониторе зрительный зал. Весь задний ряд занимали не просто «быки», как верно выразилась опытная Марго. Это были «быки» в образе, художественно оформленные, будто для съемок боевика. И обошлась Ане вся эта гора мускулов, кожанок с бахромой и металлическими нашлепками, широких поясов, из которых торчало что-то смертоубийственное, не так уж дорого. Аня сняла этих качков в окраинном тренажерном зале. Это были ребята из бедных семей, у которых вся фантазия уходила на то, чтобы выглядеть как крутые. Аня очень помогла им советами, как хороший режиссер. Кое-что подкупила. В роль они вжились идеально: глаза смотрели тупо и тускло, челюсти жевали жвачку. Их сначала не хотели пускать, Марго велела. Потом заволновались члены жюри, и Марго каждому кое-что пошептала на ухо. После этого все выглядели несколько пришибленными. Даже записной игрун и шутник замолчал, надел очки и демонстративно углубился в какую-то брошюру. Марго на самом деле накануне позвонили. И она узнала голос. Любой узнал бы этот голос. Звонил актер этого же театра с мобильника, который они с Аней взяли напрокат у дворника-мигранта. Обошлось это все ей вообще в смешную сумму. Актер потом долго хохотал. Смешливый попался.

Аня вышла из костюмерной. Все участницы конкурса уже позировали перед камерами, глядя друг на друга с широкими улыбками, демонстрируя одинаковые зубные импланты и невероятную доброжелательность. На самом деле некоторые уже возненавидели друг друга, у некоторых обострился гастрит от голода и зависти, некоторым была твердо обещана победа, и они смотрели на остальных почти с жалостью. На появление Ани не отреагировал никто. Прошел слух, что это родственница Марго. Все ее сторонились. Журналисты, у которых были заявки на конкретных участниц, смотрели в бумажку, уточняли фамилии, потом брали интервью. Аню обходили.

Выступления начались. В этот день показывали танцы народов мира. Девушки не просто старались. Они лезли из кожи вон, закусывая губы в кровь. Танцовщиц среди них не было. Исполнительница испанского танца в туфлях на высоких каблуках не слишком слушала музыку качучи[1], она из последних сил соединяла стук кастаньет и топот своих каблуков… Сначала раздался ее пронзительный крик, только потом все с ужасом, словно в замедленной съемке, наблюдали, как она падает. Быстро выскочили работники сцены, унесли ее на руках за кулисы, там уже ждали врач и Марго. Они какое-то время молча смотрели на вывернутые окровавленные лодыжки… Девушка продолжала кричать.

– Сделайте же ей укол, – не выдержала Аня. – Вы что, не видите, у нее кости торчат?

– Давай быстрее, – сказала врачу Марго. – Помрет от боли, пока «Скорая» приедет. Говорила я ей, что после такой операции рано на конкурс лезть. Нет, стояла на своем. Хирург разрешил! Бракодел хренов! Переломал ей ноги, бабки взял, и вот… Может, теперь калекой на всю жизнь останется.

– Типун тебе на язык, Марго, – сказала Аня. – Зачем ты ее выпустила после операции?

– За тем, за чем и тебя, – парировала Марго. – Ее бойфренд велел. Теперь она ему ни с ногами, ни без ног не понадобится. А я… Вообще-то год прошел после операции. Пусть хирург отвечает. Думаю, убьют его, – спокойно заключила она. – А может, и нет. Кончай мне указывать. Твой выход. Старайся, сгладь впечатление. А то сейчас начнется в газетах: там ужас-ужас.