Солнце в оковах плюща (СИ)

Мы подошли к палатке-шатру, который больше смахивал на небольшую гостиницу, ведь каждое спальное место отделялось перегородкой. Неподалеку раб чистил чью-то одежду. На входе стоял еще один. Мы вошли, и я осмотрелась. В центре было большое пространство где тоже суетились рабы накрывая на стол для собравшихся «узников». Здесь стояла низкая мебель по регеланской моде и куча подушек. Еще много других мелочей для уюта. Даже позавидовала, ведь у меня во время перехода через перевал такой роскоши не было. У дальней от входа стены палатки, как раз рядом со «спальнями» увидела еще нескольких рабов. Отсутствие одежды не оставляло сомнений как именно они «прислуживали» командирам. Проклятое рабство. Ненавижу всю эту ситуацию. Все выглядит так, словно происходит с нашего согласия. А ведь в понимании имперцев, они не делали ничего предосудительного, а всего лишь привычно «пользовали» вещь. Не более. Надеюсь, не всем присутствующим по вкусу такой досуг.

Я переключилась на командиров. ЭТИ пленники смотрели на нас с превосходством, даже не удосужившись спросить кто перед ними. По большей части у них были светлые волосы, разных оттенков русого или рыжего цвета. Я впервые увидела, как выглядит полевой наряд воина империи. Верхняя одежка, что-то вроде сюртука, имела кучу вставок по краю ткани. От этого издалека казалось, что там с десяток накидок. Конечно, все это было украшено золотыми деталями и значками за успехи в магии. Как без них. В общем, мужчины не сильно отличались от виденных мной на улицах империи. Холеные «породистые» любители состязаться и бахвалится своей исключительностью.

В дороге я уже задавалась вопросом как говорить с командирами. Чем они мотивировались, идя в бой и что от них можно ожидать. Надеюсь, им в голову не придет пожертвовать имуществом чтобы не досталось врагу. Эрит представился. Высокий статус переговорщика командирам польстил. Первым делом муж сообщил, что их вернут домой, как только страны договорятся.

− А пока вы с Советом договоритесь, − ответил один из присутствующих и в последнем слове мне почудилась издевка, − нас неплохо бы перевести из этой дыры. Я не собираюсь сидеть здесь еще неделю. Да еще гулять под конвоем не дальше десяти шагов от палатки.

Я опешила. Надо же иметь наглость начать разговор с требований лучших условий. Они и так тут не бедствуют. Для них все приносят. Рабы в доступе и прочее. Эрит так же негодовал и решил приструнить мужчину.

− Возможно у вас сложилось впечатление, что вы здесь по причине своей ценности. Но, − он сделал паузу окинув взглядом присутствующих, словно убеждаясь, что его все слышат. − Вы живы только потому, что привязаны к рабам. Только ИХ мы пытались спасти в том бою.

Несколько командиров побагровели от такого неприкрытого пренебрежения в отношении себя любимых.

− Для чего вам рабы? − Спросил другой командир, до сих пор не выказывающий никаких эмоций. Его лицо не выглядело надменно и кажется, он действительно хотел знать ответ, а не просто сотрясал воздух чтобы самоутвердится как делал его приятель.

− Разве самого желания сохранить их жизни недостаточно? – Хоть я вообще тут чисто за компанию, а разговор должен вести Эрит, мне стало интересно, как отреагируют командиры на мои слова.

− Это бессмысленно. За нас вы можете выпросить немало золота. А какой прок от них? − Оскалился первый говоривший, пытаясь наставить нас на путь истины.

− С ваших слов, спасать кого-то следует только если в этом есть выгода? – Раз уж разговор свернул в это русло, я решила рискнуть. – Я считаю жизнь каждого человека бесценной и надеюсь, что когда-нибудь рабов удастся освободить.

Говоря это, я внимательно следила за реакцией мужчин. Хотела узнать их отношение к этому вопросу. Уверена, в каждом из нас глубоко в сердце есть истина, а человечность и сочувствие прошиты в нашем программном коде с самого создания. Нужен только миг тишины чтобы их услышать. Чтобы родилась смелость поступить верно. Сейчас эти люди оторваны от привычной среды и у них есть шанс увидеть какой может быть жизнь. Если они буду достаточно открыты и честны с собой.

Реакция командиров была разной. Кое кто недоумевал, глядя на меня как на умалишенную. Были и позитивные отклики. По крайней мере, несколько мужчин отвели глаза и крепко задумались. Только все тот же командир, требовавший от нас лучших условий, брезгливо поморщился.

− Осво… И что же они будут делать на свободе? Все знают, что рабы неспособны на самостоятельность и порой их менее хлопотно убить чем прокормить.