Солнце в Овне (СИ)

— Мог. Я в этом котле варюсь не первый год. Надо было подстраховаться. Но после встречи с тобой, мозг потёк.

Я удивленно вскидываю голову, заглядывая ему в глаза.

— Что смотришь? — Кривит один уголок губ Яровой. Присаживается рядом со мной на кушетку. — Околдовала меня, ведьма моя рыжая. Приворожила. Опоила. У тебя хоть противоядие есть от этого?

Молчу. Не могу вымолвить ни слова. Он впервые со мной откровенничает. Хочу ещё. Отрицательно верчу головой из стороны в сторону.

— Значит, будем вместе «лечение» подбирать. Разные способы пробовать, методики, подходы. — Жадно разглядывает всю меня Артём.

Меня бросает в жар от его слов и взгляда. Я заливаюсь краской. Мне чудится в его словах подтекст. Что-то пошлое… запретное… греховное.

Он медленно наклоняется ко мне и проводит своим влажным языком по моим губам. Я приоткрываю губы. Шумно дышу. Наши рты опять в миллиметре друг от друга. Одно дыхание на двоих. Хочу, чтобы Артём поцеловал. Он смотрит в мои глаза, но не делает никаких попыток соединиться. Ждёт, что я проявлю инициативу?

И только я решаюсь сделать это, как в палату вбегает медсестра с какими-то препаратами.

— Ой, простите. Нам нужно обработать ваши раны. А потом вам назначена капельница с успокоительным. Врач рекомендовал побольше спать первые сутки. — Тараторит девушка в своё оправдание.

Артём молча поднимается. Отходит в сторону, пропуская её. Но взгляда от меня не отводит. Мы жадно смотрим друг на друга, не замечая действий персонала больницы вокруг.

Меня приводят в порядок. Отвозят наложить гипс. Колют обезболивающее.

Всё это время Яровой не покидает меня ни на секунду.

Когда мне ставят капельницу и мои глаза начинают слипаться, я уже на грани сна слышу тихий голос Артёма.

— Отдыхай, моя малышка, я рядом.

И ещё чувствую прикосновение. Он гладит мои волосы. Всё, как тогда в первую ночь, когда мне снилась бабуля, а утром я проснулась с расплетённой косой. Но сейчас я точно знаю, что это мой муж.

Я каждой клеточкой ощущаю его присутствие. Мои нервные окончания резонируют от его прикосновений. Он так близко, что я чувствую тепло, исходящее от него. Оно меня укутывает, убаюкивает, успокаивает.

Рядом с ним я чувствую себя в безопасности.

Моя последняя мысль, прежде чем я проваливаюсь в сон: хочу, чтоб так всегда было.

Глава 30

Проснувшись на следующее утро, я не верю своим глазам. Моя палата заставлена букетами из разнообразных цветов. На тумбочке лежит шелковая пижама нежно голубого цвета: брючки и рубашка на пуговичках.

Моё настроение просто зашкаливает. Мне ещё никогда не дарили цветы в таком количестве, и не делали таких подарков. И хоть повод так себе, я просто кайфую.

Всё утро я свечусь, как лампочка. Артёма нет, но мне не грустно, потому что я перебираю карточки из букетов, что сложила мне на тумбочку медсестра, после того как помогла помыть голову.

Они все от Ярового. С пожеланиями скорейшего выздоровления, с короткими обращениями «Моей рыжей ведьмочке», «Моей солнечной девочке», «Самой непослушной жене на свете», «Для моей яркой Алёнки», «Моей золотовласой малышке». От слова «моей» в груди всё трепещет и дрожит.

Я облачаюсь в новую пижаму. Она мне очень идёт.

Это просто чума.

Его пчела ужалила? Я не узнаю этого мужчину.

Ближе к обеду ко мне в палату заезжает Беда на кресле-каталке.

— У-у-у… я думал, она тут рыдает одна-одинёшенька, а у неё улыбка до ушей. Смотри, щас щёки порвутся. Лимончик дать?

— Завидуй молча. — Смеюсь я в ответ от безобидных нападок Ильи.

— Ой, чему тут завидовать, а? Самое время в истерике биться. Мой брат… нет, ты понимаешь, о ком я говорю… сам Ярый всё утро стаскивал тебе в палату целый цветочный магазин. Я даже видос заснял. У него такая глупая рожа в тот момент была. Так и хотелось ему из-за угла тапком в лоб кинуть, чтоб шарики на место встали. А то выглядел, как дебил.

— Это так здорово, Илюх.

— Что он выглядел, как дебил? Он бы с тобой не согласился. Вот что ты с нормальным мужиком сделала? Я же говорю, рядом с тобой он сам на себя не похож.

Я млею от удовольствия. Мне приятно. Счастье искрится во мне, как шампанское. Хмелею.

Зажмуриваюсь, и позволяю чувству заботы укутать меня всю. Растворяюсь в нём. Греюсь.

Я люблю придумывать образы для той или иной эмоции. Представлять её в виде чего-то: невесомого одеяла, в которое можно укутаться, дымки, которая окружает меня и проникает в поры, дождя, который омывает и питает.

А если речь о негативе, то в виде страшного животного, которое можно прогнать, дряхлого предмета одежды, который можно снять и выбросить, старого здания, из которого можно уйти и сжечь.

Это позволяет мне не зацикливаться на мрачном, и настроиться на позитив. Мне нравится всё мысленно визуализировать.

Немножко нестандартный подход, но, в моём случае, очень действенный. Это спасает, когда ты не можешь избавиться от неприятного окружения. Например, как в интернате.

— Тут такое дело… Я рассказать пришёл… — Вдруг возвращает меня в реальность Илюха, неуверенно начав блеять.

О, нет! Когда он успел во что-то влипнуть? Не порти мне день, Беда!