Солнце в руке

— И в последнюю категорию входит дочь господина Кэррингтона…

— Безусловно! Я бы, правда, уточнила, что она по очереди переходит от одного врача к другому. У них расписано по дням, но об этом лучше у них самих спросите…

— Надо думать, что людей с ампутированными конечностями в клинике явное меньшинство?

— Да, в основном только исключительные случаи, но все равно получается немало, сами знаете, сколько сейчас всевозможных аварий и происшествий.

— А сколько в настоящее время у вас лечится пациентов с ампутацией?

— Семеро. Не считая мадемуазель Мод. У четверых нет ноги, а у трех в той или иной степени руки.

— И все теперь ходят с протезами?

— Да.

— Вы могли бы составить их список?

— Надо предполагать, что вы тут обладаете неограниченными правами, — произнесла медсестра после короткого некоторого колебания. — Идемте…

Отведя комиссара в небольшой, заставленный вещами кабинет — телефоны, столы с контрольными лампочками, развешанные на стенах графики дежурств, а также несколько аэроснимков лечебного центра и вдобавок большая фотография Уильяма Кэррингтона, — она показала ему, где находится картотека.

— Посмотрите сами.

Покопавшись в карточках, Кларье с удивлением обнаружил, что больных с ампутированными конечностям на самом деле гораздо больше семи.

— А где же остальные?

— Кто где. В клинике мы оставляем лишь самые интересные случаи.

— В каком смысле?

— То есть тех пациентов с серьезными увечьями, кто плохо переносит протезы. Остальные возвращаются домой, но периодически являются к нам для проверки.

— И что за проверка?

— А такая: господин Кэррингтон постоянно усовершенствует модели и нередко вместо одного протеза ставит пациенту другой, более удобный. Разумеется, бесплатно. Так как господин Кэррингтон вовсе не коммерсант, а изобретатель. И очень многие ему завидуют, потому что к нам в клинику кто только не приходит! — Госпожа Гильвинек внезапно переходит на шепот: — Успехи господина Кэррингтона не дают покоя его коллегам. Вот они и начинают распространять всякого рода сплетни. Например, что доктор Аргу разработал какой-то специальный механизм, который будто бы вытеснит инвалидные кресла на колесиках, но лучше, говорят, им не пользоваться, от греха подальше, качество еще то, ибо здесь вам не Америка, и, мол, вообще легко давать людям надежду, которая потом никогда не оправдывается… Да что вы хотите, люди-то злые.

— Конечно, конечно! — кивнул комиссар. — Спасибо. А вы не знаете случайно, где бы я мог сейчас найти доктора Мелвилля?

— Да вот же он идет! Пациентов обходит. Как раз его время!

Глава 5

— Когда в доме полиция, жди чего угодно! — пробурчал Патрик. — Вероник только что рассказала мне о случившемся. Выходит, беднягу Антуана…

— Что?

— Я хотел сказать… Ну и скандал сейчас начнется! А вы уже разгадали эту историю с капельницей?

— Пока еще нет!

— Сейчас попробуем разобраться.

Прежде чем позволить двум санитарам увезти изменившегося до неузнаваемости Антуана, Патрик внимательно осмотрел его тело, лицо и запястье.

— Забирайте! — приказал он и повернулся к Кларье: — В морге изучим повнимательней. В клинике есть морг, вы разве не знали? И даже часовня! Клиенты любят красивые похоронные церемонии и платят за них немалые деньги.

Мелвилль разговаривал с комиссарам и одновременно проверял трубку, соединявшую когда-то бутылку с запястьем Антуана, медленно пропуская ее между пальцами, подобно режиссеру, изучающему кадр за кадром отснятую кинопленку.

— Нет, — прошептал он наконец. — Ни одного следа укола. В принципе можно ввести в трубку с помощью шприца какое-нибудь токсичное вещество. Надо полагать, комиссар, вы захотите провести вскрытие?

— Разумеется! Но проводить его будет судебно-медицинский эксперт. Главное, чтобы никто из клиники в нем не участвовал.

— Вы намекаете на меня?

— Ни на кого конкретно. Но вполне возможно, речь идет об убийстве, и поэтому необходимо соблюсти все правила. Кстати, вы также сразу заподозрили убийство. Можно будет узнать, почему?

Сняв бутылку со штатива капельницы, доктор Мелвилль внимательно ее осмотрел.

— Вроде бы тоже нормально.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Мне просто так показалось, комиссар. В клинику приходят анонимные письма, и тут же умирает Антуан. По меньшей мере любопытное совпадение. Главное понять, кому эта смерть нанесла наибольший урон. Ясное дело, что не старому бедолаге Антуану. Он давно уже был вне игры. О нем уже никто не думал. А вот доктор Аргу пострадал! Да и я тоже! Мы с ним оба готовили ученые труды. Он пишет о целебных свойствах некой таинственной смеси, формулу которой прячет в сейфе. А я о связи образов бессознательного с различными видами боли…

— Опять двадцать пять! Прекратите немедленно!

— А что я, по-вашему, должен говорить? Мне совершенно ясно, что, убрав Антуана, злоумышленник целился прежде всего в меня и в Аргу.

— А что это ему может дать?