Солнце в скобках

В барокамере бился и кричал Тарас. Удары были глухие и совсем не страшные, как будто идет ремонт в доме на десятом этаже, а ты живешь на втором и у тебя беруши в ушах.

Ответственный Иван, как и полагается доктору, сильно обеспокоился, увидев пациента в нервном состоянии, тут же отключил аппарат и бросился открывать крышку.

Женщина, которая все это время продолжала жалобить Ивана единственным живым сперматозоидом у мужа, вдруг сменила плаксивую интонацию на деловую и удивленно спросила:

– А что это с Тарасом? Так нужно? Ой, тогда я боюсь! У меня же клаустрофобия!.. Мы, когда с мужем в самолете летим...

Иван вежливо прервал даму:

– Заткнитесь, пожалуйста, видите, крышку заело...

Удивительное везение – крышка не открывалась. Иван обломал свои полированные ногти, пытаясь справиться с замком. Дама из пошивочного тоже суетилась рядом, и это было очень хорошо. Нечаянная свидетельница видела, с каким неимоверным трудом Иван пытался освободить своего напарника.

Тарас выпрыгнул из барокамеры, продолжая кричать и зажимать уши ладонями. Между пальцами сочилась какая-то жидкость, и Иван мысленно поставил диагноз – лопнула барабанная перепонка.

Пожилой массажист кричал:

– Я ничего не слышу! Болят уши, ой, как больно! Иван, что со мной?! Черт тебя побери, сделай что-нибудь! Вызывай «скорую»!

Ну, конечно, Иван тут же вызвал «скорую» и рассказал, как все было. Ничего не утаил, ведь показания очевидцев несчастного случая на производстве необходимы для комиссии по расследованию.

Врачи «скорой» только развели руками – пострадавший сам виноват... Ну зачем Тарас скрыл от Ивана, что в детстве часто болел отитами, что в самолете у него сильно закладывает уши, а сера в ушной раковине часто забивает слуховой канал и приходится промываться у ЛОРа?!

Это ж серьезная вещь, барокамера, а не абы что... Ну ничего, в течение нескольких недель слух восстановится, а пока ни о каких гастролях и речи не может быть. Глухой массажист, конечно, не слепой массажист, но все же ему самому лечиться надо, а не других лечить. Будут у него еще гастроли. А пока...

... в Америку полетит Иван.

Часть вторая

Глава 1

Едва шасси самолета коснулись земли, Вероника Захарова с облегчением выдохнула и включила мобильный:

– Владилена Николаевна, я уже в Москве! Долетела, все классно! Что мне дальше делать? Хорошо, еду в отель на такси... Денег? Да есть немного, думаю, хватит.

Перелет был очень длинным, и если бы не наушники с плеером, которые перед отлетом подарил щедрый Харламор, протухла бы со скуки. Закачал Леди Гагу с Бейонсе и до кучи разную шансонную пошлятину, но дареному коню, как говорится... Слава богу, что есть такой друг – и за бабакой присмотрит, и деньгами поможет, если что.

Провожал Харламор Веронику не один, братков с собою приволок. Они несли два чемодана: один с ее вещами, другой с подарками для мамы. Бабушке ничего не стала говорить, зачем ее волновать? Пусть думает, что ее любимая внучка полетела мстить. А внучка везет маме норковую шапку, варежки с пумпонами и угги из овчины. В Хабаровске на местном рынке пушнины, как картошки в Москве. Недешево, конечно, но тут Харламор постарался. Проехался по рынку, с кем-то перетер, кого-то «наказал» – вот так и наскреб чемодан подарков.

А самые важные слова вложил в ухо, чтобы никто не услышал:

– Будут обижать – звони, я тут же прилечу и убью. Только имя обидчика назовешь, считай – уже мертвец. Ты меня знаешь, я шутить не умею, поэтому никогда не шучу. Вероника, запомни, узнаю, что с кем-то мутишь – ноги повыдергиваю. Бабаке звонить не забывай, с матерью аккуратнее, приглядись сперва, кто ее окружает, что за люди. И присылай мне сообщения на мобильный. Если не будешь писать – прилечу в Москву и ноги повыдергиваю...

– Ты уже говорил, – напомнила Вероника, отстраняясь от навязчивого шепота. Но тут же одумалась и приобняла парня – все-таки он единственный, кто сможет ее защитить, если что...

Бабушка в аэропорт не поехала из принципа. Принцип был понятен ей одной. В подкорке мозга въедливо засели ее советы – думать своей головой и не искать неприятности. Дала напутствие, закрыла за внучкой дверь и осталась одна со своими мыслями. Дочери даже записочки не написала, сибирская гордячка. Что же между ними произошло все-таки? Может, мама расскажет?

Мама... При мыслях о маме у Вероники сердце точно спотыкалось. Почти двадцать лет прошло. Вся ее жизнь! Как они встретятся? Почему мама решила вызвать ее к себе? Кто такая Владилена, может, это мама и есть? Стоп! Ну, конечно! Как же она сразу не догадалась! Это мать назвалась чужим именем, потому что тоже боится их встречи!

Гостиница «Варшава» оказалась в самом центре душной Москвы, на углу Садового кольца и Ленинского проспекта. Вероника с первого вздоха диоксинов поняла, что Москва не ее город. Пусть Хабаровск и большая деревня, но он хотя бы не убивает своих жителей медленно и верно.

В лобби Веронику встречала женщина, видимо, та самая Владилена Николаевна.