То есть вокруг – сегодняшний Токио, отношения женщин и мужчин, пять или шесть пар в процессе повествования. Если просто глазами читать – ну, передвигаются люди в современном городе, ничего такого сверхъестественного, невидимо-потустороннего для нашего читателя и нет. А тут они выезжают на природу. Выезжают в горы. А на горе той – водопадик, а рядом храмчик какой-то деревянный, кривой да рукотворненький. И все те странные вещи, которые они выясняют между собой, для японца начинают звучать и выглядеть совсем, совсем по-другому… Наш человек прочитает – ну что такого? Гора, храмчик, фонтанчик. А у японцев – если у горы есть расщелина и фонтан, да если ещё у подножья раскинулась деревенька-другая, то эта гора имеет своего бога! Который и называется точь-в-точь, как эта гора. И у этого бога обязательно должна быть своя обитель!
Вот вам живой пример: случайный фотограф ходил по горам в префектуре Миядзаки: стоит храм деревянный, называется «храм входа в небесный утёс». Получается есть небо, на небе утёс. И чтобы в него войти, нужно заходить в этот храм с земли. Синтоизм в чистом виде.
И вот как по этой горе поднимается героиня у Юкико-сан:
Вот оно, отношение ко времени и к природе. И к самому себе: из чего ты состоишь, из какого воздуха, из чего состоит этот воздух… Вот оно, всё синтоистское – то, что пронзает человека, как только он погружается в живую природу. Поэтому любая встреча с природой в японской литературе настолько канонизирована, что им не нужно ничего объяснять лишний раз для японского читателя. А для нашего брата – пока вот так и приходится – либо предисловие писать, либо лекции рассказывать, либо смотреть уже внимательнее любимые японские фильмы, чтобы напомнить: каждая встреча с природой – это обряд! Сама Природа – это храм, где выполняются определённые ритуалы.
И уже с учётом этого, в сборник включён по крайней мере один почти идеальный, классический по форме кайдан. Это рассказ «Собаки».
На первый взгляд, сюжет его очень прост. Юная художница, явно отшельница – хикикомори…
А теперь обратите внимание на это новое слово.
Хикикомо́ри, сокр. хи́кки (яп. 引き籠り – букв. «ушедшие в клетку») – изгои по своей воле, «ушельцы». Фонетически схоже с «комо́ри», 蝙蝠 – летучая мышь.
Люди, которые уходят в себя, в свою комнату-клетушку, запираются изнутри – и не выходят оттуда месяцами. Еду заказывают по интернету, разве что в туалет или в душ выбегают, и то по ночам, лишь бы ни с кем не пересекаться. Если дома таких условий нет – можно на недели, а то и на месяца затеряться в гигантском, многоэтажном интернет-кафе.
А уж японские интернет-кафе – это совсем не то, что у нас! В наших-то сетевых забегаловках обычно как – заскочил в чужом городе письмецо отписать, почту проверил и дальше побежал. В Японии это – стиль жизни. Подростки и студенты могут зависать там в своих суперкреслах с экраном, а то и в отдельных кабинках, сутками напролёт. И это раз в десять дешевле, чем остановиться в любом отеле! Там тебе дадут маленькую комнатку, где у тебя компьютер, великолепная аппаратура – звездолёт пилота Пиркса – и ты со всем миром общаешься, зачем тебе куда-то выходить? Душ налево, туалет – направо. Спишь прямо там же, благо кресло раскладывается как душа пожелает. Булки с кока-колой – в автомате за углом. И всё – они так живут, они пропадают там! Если надо, они там и к экзаменам готовятся. Семьи теряют детей. Дети не хотят обратно, папа работает всю дорогу, его только по выходным видно, если повезёт…
Именно этот развал семей, пропасть между поколениями отцов и детей, исход молодёжи из социума – чуть не самая нарывающая болячка современной Японии. Знакомо до боли, не правда ли? «Ваши цели, дорогие папаши, нам не нужны! Мы не собираемся ради ваших амбиций становиться ни судьями, ни хирургами
Словом, хикикомори – это в основном молодёжь (хотя и не только), которая наглухо уходит в себя. В свои манги, игры, книги, в свои никому не ведомые фантазии. При этом они могут быть гениями, художниками, музыкантами. И даже неплохо зарабатывать этим онлайн. Но общение с «реальным» миром сводят до предельного минимума.