Позже, уже в студии «Гибли», ностальгируя по тем временам и идеям, Такахата сочинил совершенно бунтарский сюжет для сумасшедшей картины «Помпоко: война тануки в период Хэйсэй» (「平成狸合戦ぽんぽこ」 Хэйсэй тануки гассэн помпоко, 1994 г.). Если кому-то понравилась «Принцесса Мононокэ́» – сказ про то, как люди дерутся за лес с его же зверями, – учтите: в «Тануки» эта же тема раскрывается ещё безбашенней и волшебней.
А после войны, как водится, на опустошённую страну накатилась мощная волна бывшей «вражьей» культуры. Музыка, мода, литература – всё это поглощалось японцами с жадностью.
Неудивительно, что и студия «Тоэй» старалась «раскручивать» особо популярные на западе персонажи вроде сыщика Люпена, Шерлока Холмса, графа Калиостро и так далее. Откуда и появились в фильмографии Миядзаки и Такахаты такие, как «Граф Калиостро» и «Шерлок пёс». Создавались они всей студией коллективно и впопыхах, и ни тот, ни другой не был полностью доведён до конца. А «Шерлока» так и вообще сняли с производства, поскольку взбунтовались правонаследники Конан Дойла.
И тогда брат Хаяо предложил брату Исао: леший с ним, с Конан Дойлом, давай лучше займёмся Астрид Линдгрен. Смотри, мол, какая она замечательная, и какая у неё прекрасная Пеппи Длинныйчулок! И они действительно поехали в Швецию, нашли Астрид Линдгрен. И даже показали ей свои предварительные наброски для фильма.
Увы! Это знакомство не кончилось ничем. О причинах того, что там случилось, споры продолжаются до сих пор. Но никто не отрицает тот элементарный факт, что в Европе после той войны ещё лет 20, если не больше, отношение ко всему японскому (как и ко всему немецкому) оставалось подчёркнуто неприязненным. Официально фру Линдгрен заявила, что ей «не понравилось увиденное». Но, насколько оба японца почувствовали, она просто не желала их видеть.
Студию «Гибли» Миядзаки с Такахатой создали в 1985 г., когда им окончательно надоело работать на «квадратных боссов» корпорации «Тоэй» и «Ниппон Анимейшн», которые вечно от них хотели «того, чего им самим совсем не хотелось». Слава богу, оба к тому времени уже прославились достаточно, чтобы не зависеть от чьих-то зарплат – и парить по жизни с гордо поднятой головой.
И с тех пор, как мы уже отметили, именно Юбаба, по признанию самого Миядзаки, – условный директор студии «Гибли». А «баня богов» в его представлении – не что иное, как их собственная киностудия. Её директриса – сущий «Сталин в юбке», чьи приказы должны исполняться мгновенно и беспрекословно. Иначе все наши боги зарастут илом, тиной и грязью. И рухнет весь этот мир.
Кто же работает в этой «божьей бане»? Приглядимся внимательней – и не найдём среди её работников ни одного подлеца или злодея. У Миядзаки, как и у всякого мудреца, вообще нет злодеев. Как это объяснить? Будда, Синто или Дао – ключик для сравнения подбирайте какой хотите. Но в фильмах Миядзаки Добро и Зло постоянно переходит одно в другое – ибо именно так, по мнению Миядзаки, и устроена вся наша жизнь.
Самого же себя Миядзаки изображает в страшноватой и загадочной фигуре шестирукого дедушки Кама́дзи – кочегара-истопника, который должен постоянно поддерживать огонь этой «божьей бани», и поэтому ему вечно не хватает рук.
«Гибли» или «Джибли»? Вечный вопрос. Казалось бы, правильно «Гибли». Но японские дети – самые главные зрители! – все эти годы до сих пор упорно произносят «Дзи́бури».
Дело в том, что для японского ребёнка начинать слово с «ги» физически неприятно. Самый активный иероглиф «Ги» (儀) означает «долг, обязанность», и детишек этот строгий звук напрягает. А вот если сказать вместо этого «дзи» – получается этакая дразнилочка: «дзи́бури-дзи́бури»…
Поэтому, сколько бы ни просила сама студия называть её «Гибли», даже взрослые японцы, выросшие на её мультиках, всё равно сбиваются на «Джибли». И даже по телевизору – святая святых! – слышно то так, то эдак. Ну, что с ними сделаешь? Японцы – они же как дети, честное слово…
Почему же студия называется «Гибли», и что это значит?
Спекуляций об этом хоть отбавляй, и все они довольно путаные. Я же предпочёл прочесть, что об этом пишет сам Миядзаки. И лишь тогда всё выстроилось как надо.
Да, как и утверждают фанаты по всему миру,
А именно эти самолёты использовались на войне в Северной Африке, где из пустыни Сахара дул особенный ветер-суховей под названием Гибли. Этот ужасный ветер поднимал тучи песка, который забивал все пропеллеры и движки самолётов так, что они не могли взлететь. С обеих воюющих сторон. Поэтому когда дул ветер Гибли, боевые действия прекращались.
Вот почему они назвали так свою студию. И вот почему в финале последнего фильма – не Миядзаки, но этой студии – уже никто никуда не летит.
Дело не в самолётах – как бы кому-то ни казалось, что «первым делом всё же они».
Дело в ветре, который останавливает любую войну.