Солнце, вода, песок

— На простые могу, — неожиданно Роберт согласился. Это противостояние порядком его утомило.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать два.

— Выглядишь ты моложе...  — задумчиво сказал генерал, — Хотя, пожалуй, будь ты моложе, вел бы себя по-другому.

— Я всегда такой, — усмехнулся Роберт.

— Упрямый?

Роберт кивнул.

— Ты думаешь — я чудовище, — мягко сказал генерал. — Но ты заблуждаешься. Только представь что произойдет, если твое упрямство направить в нужное русло? Сколько энтузиазма, сколько страсти. Ты тратишь огромное количество энергии, сопротивляясь. Прилагаешь такие усилия на борьбу со мной, когда мы могли бы быть союзниками.

— Неужели вы серьезно полагаете, что я стану вашим добровольным сторонником? — удивился Роберт.

— Я верю, что могу убедить тебя.

— У вас своеобразные методы убеждения, — ответил Роберт с горьким смешком.

— Истину не просто понять. А боль хорошее лекарство. Понимание приходит через страдание. Думаешь, мне нравится это делать? Я всего лишь хочу помочь тебе, раскрыть глаза на суть вещей. Это — необходимость. — Генерал говорил спокойно и терпеливо, словно разговаривал с непослушным ребенком. Роберта не переставало удивлять, с какой легкостью генерал меняет маски. То он тиран и садист, а сейчас — заботливый учитель, практически, наставник.

— Вы — безумец, генерал, а я — плохой ученик, — устало возразил ему Роберт.

— Твой случай запущенный, но не безнадежный. Я думаю, что и к тебе можно подобрать ключик, — пафосно заявил генерал.

Он дал знак доктору подойти. Миллард склонился над Робертом, прикрепив к его вискам присоски, от которых куда-то вбок протянулись длинные проводки.

— Вы собрались применить ко мне шоковую терапию? — удивился Роберт.

— Не совсем так, излучение немного другого характера. Видишь ли, на твой мозг мы еще не воздействовали. Это оборудование экспериментальное. Заодно и проверим, как оно работает. Получится двойная выгода, — усмехнулся генерал.

— Вы так хотите залезть ко мне в голову. Надеетесь взломать мой разум, зачем? — спросил Роберт внезапно изменившимся голосом.

— Я же сказал, всего лишь хочу помочь.

Роберт устало закрыл глаза.

Обжигающе яркая вспышка, чей-то сдавленный стон, вскрик, хриплый шепот...  И он поплыл, скользнул в холодные объятья озера, медленно погружаясь все глубже и глубже, пока не достиг самого дна. А потом, бесконечно долго, он покоился там, внизу и смотрел широко распахнутыми глазами, на свет, проникающий сквозь толщу воды...

Водные растения, полупрозрачные селагины, длинными стеблями обвивали, опутывали его тело, прорастали сквозь него. А он лежал, раскинув руки и не сопротивлялся. И пытался вдохнуть, вобрать в себя холодную жидкость, но не мог. Водяная масса дрогнула, заставив селагины разжать хватку, и подняла его, вынесла на поверхность. И он покачивался посреди озера. А холодная вода баюкала и успокаивала. Нежно ласкала его истерзанное тело, удерживая на плаву и не давая погрузиться снова. А он смотрел на бугристые своды пещеры, по которым лары уже выводили светящийся узор...

— Держись Роберт, не спеши тонуть, — прошептал ласковый голос. И он, поддавшись на звук, на этот голос, поплыл к берегу...

Он очнулся. Генерал и доктор о чем-то говорили, голоса звучали возбужденно, спорили? Но он не мог разобрать слова, смысл уходил. Ремни с него сняли, однако шевелиться не получалось. Все тело застыло, а в груди пульсировала глухая боль, не давая нормально дышать. Он хватал воздух ртом, будто рыба, выброшенная на берег. Доктор что-то сказал, повернулся к нему, и он почувствовал легкий укол в руку. Боль медленно отпустила. Он снова нырнул, но на этот раз не в воду, а в густую, чернильную темноту, в которой ничего больше не было. А потом кто-то, наверное доктор, бережно поддерживая ему голову, поил его водой, и он тянул живительную влагу осторожными, маленькими глотками.

— Вот так. По чуть-чуть, не торопись. Много нельзя...  — сказал генерал или доктор? Он не разобрал и снова отключится.

Когда Роберт окончательно пришел в себя, он увидел генерала, сидящего рядом с ним на стуле. Тот смотрел на него с нескрываемым удивлением, задумчиво потирая виски руками.

— Ну что же ты такой упрямый, — генерал сокрушенно покачал головой и, внезапно подавшись вперед, взъерошил Роберту волосы, — Ты говорил. Много говорил, я все записал. Хочу знать, что ты сказал. Вот, послушай, — генерал включил запись.

Роберт услышал хриплый шепот, так не похожий на его голос. И столь неуместный здесь, певучий древний язык. Даже так...  Невольно губы тронула легкая улыбка.

— Что ты говорил? — генерал нетерпеливо повторил вопрос.