Солнце восходит на западе

Впрочем, за примерами не надо обращаться в столь глубокую даль истории. Ибо, точно также поступили в войне 1914-1918 г.г. и большевики, находившиеся в то время в эмиграции. Они охотно предоставили свои перья в распоряжение германского генерального штаба и строчили прокламации, призывавшие русских солдат сложить оружие. Они, с помощью германского командования, перебрасывали своих агентов на другую сторону фронта для подрывной работы в тылу. Они систематически работали по разложению русских военнопленных в Германии. И, наконец, венцом трогательного сотрудничества партии большевиков с кайзеровскими генералами, был тот момент, когда лидер большевистской партии Ленин, получив от генерала Людендорфа несколько десятков миллионов золотых марок, отправился в немецком запломбированном вагоне в Россию, доканчивать успешно начатое дело по развалу русской оборонной мощи.

В этом отношении русская белая эмиграция оказалась много порядочнее и принципиальнее, чем эмигранты – большевики. Ибо последние, призывая к миру «без аннексий и контрибуций», прямо играли в руку германскому генеральному штабу, не пытаясь в своем сотрудничестве с немцами провести какие-то принципиальные грани. Белая эмиграция эти грани проводила.

Именно, поэтому лозунги выброшенные германской пропагандой в первые дни войны, вроде: – «крестовый поход против большевизма», «мы воюем не против русского народа, а против советской власти», и наконец, – «мы хотим видеть своим соседом свободную и дружескую нам Россию», еще больше укрепили русских эмигрантов в их стремлении принять участие в этой борьбе.

В искренности этих лозунгов осенью 1941 года не сомневался еще никто из эмигрантов, не потому, что они страдали излишней доверчивостью к руководителям Германии, а потому, что каждому здравомыслящему человеку, было совершенно ясно, что только честным проведением в жизнь этих лозунгов, Германия может добиться успеха в начатой ею войне на востоке. Только отделив понятия «Россия» и «большевизм» можно было вести эту борьбу. И только опираясь на поддержку русского народа, можно было добиться победы над большевизмом.

Сообразно этому и были рассчитаны действия эмигрантов, которые выражались не только в полном предоставлении себя для начавшейся борьбы, но и в подаче германским правительственным учреждениям целого ряда проектов, согласно которым, по их мнению, должна была эта борьба протекать.

Различаясь между собой в деталях, все проекты в общем сводились к одному и тому же. А именно: – образование национального российского правительства в одном из крупных городов, занятых германскими войсками; признание этого правительства Германией и ее союзниками и заключение с ним союза против большевиков; военная и техническая помощь Германии и ее союзников национальному российскому правительству. Последнее же, согласно этим проектам, должно было: организовать российскую национальную армию для борьбы с советской властью: взять в свои руки административное управление областями, очищенными от большевиков и подписать с Германией экономический договор, который являлся бы для нее компенсацией за помощь в антибольшевистской борьбе.

Вот общие контуры тех проектов, которые осенью 1941 года были поданы в большом количестве германским правительственным учреждениям, различными, группами русских эмигрантов. Как выяснилось позже, точно такие же проекты, составленные почти в тех же выражениях, подавались германским оккупационным властям в русских городах и бывшими советскими гражданами.

Все эти проекты не имели в себе ничего фантастического и уже первые месяцы войны создали целый ряд предпосылок, для их успешного воплощения в жизнь.

Одной из главных предпосылок было, обнаружившееся в начале войны, нежелание красной армии защищать советскую власть. Миллионы красноармейцев, сдавшихся в плен под Минском и Смоленском, Брест-Литовском и Уманью, Черновцами и Одессой, сложили оружие совсем не потому, что они не умели драться, а потому что они драться не хотели. Мало того, многие из них, сдавшись в плен, выражали желание немедленно принять участие в борьбе против большевиков. Из этого, казалось бы, надо было сделать соответствующие выводы, и позаботиться о том, чтобы и новые контингенты красноармейцев, которые будут призваны советским командованием, отнеслись бы к этой войне также как и их сдавшиеся в плен товарищи. А для этого нужно было сделать следующее: во-первых с максимумом гуманности отнестись к пленным красноармейцам, а во-вторых дать им знамя для их борьбы против большевизма. Таким знаменем только и могло быть национальное российское правительство с определенной и ясно выраженной политической программой.