Солнце за нас. Автобиография

Реально страшно. Я все время отплывал от мощных сетов — это когда приходит одна большая волна за другой. Все кричат: «Аут!» Это значит, нужно уходить в океан, чтобы тебя не накрыло. И я все время в этом ауте сидел, потому что очково. Но постепенно мне стало поспокойнее, улыбка на лице: думаешь, вот небольшая волна, и чего ты боялся? Нормально. Но в самом начале она казалась чем-то невероятно огромным. Дело в том, что ты же сначала лежишь на доске, не стоишь. Когда стоишь на досочке, аккуратненько съезжаешь, смотришь: два метра волна, ничего страшного. Плавно идет, ты проехал потихонечку. А теперь ляг и посмотри на эту штуку двухметровую. Очень страшно! Нужно найти место, чтобы хорошо стартануть, нужно быть на самом пике, иначе волна тебя накроет и перевернет или пройдет мимо, и ты не успеешь на нее встать. То есть тебе нужно подогнаться под волну в место, где самый пик ее обрушения. И я, даже зная, что нахожусь в правильной позиции, все равно отгребал назад и выходил за аут. Страшно было: «Нет-нет, не поеду, блядь!» Вот это самое прикольное — преодолевать. Потом уже думаешь: ну и чего там страшного было? И так все время.

Выходишь с ребятами на берег и счастлив, что все живы. Это адреналин. В моей жизни его достаточно, мотоциклы я не вожу, с крыш не прыгаю, паркуром и бейсджампингом не занимаюсь. Только серфинг. Раньше такие же ощущения приносили аттракционы, когда летишь на какой-нибудь гусенице в Луна-парке. Но это другое, это отдыхательно-развлекательное, а серфинг — это спорт.

Париж

Затыки в работе бывали и раньше, и тогда я уезжал в творческий отпуск. За новыми эмоциями, впечатлениями, информацией — за вдохновением. Вот, уехал в Париж на месяц. Снимал там квартиру у знакомых, иногда тусил вместе с нашей подругой Сарой, ходил с ней в бистро, но бо́льшую часть времени я сидел на чердаке в центре квартала Марэ, пил вино, бренчал на гитаре и курил.

Изредка я тусил там с русскими знакомыми. А когда один, я был крайне скромным и тихим, меня было незаметно в городе. Гуляя по Парижу в одиночестве, я иногда даже стеснялся зайти в магазин и купить сигарет, пообедать в ресторане, который мне понравился. Обычное стеснение. Там, где я с местными был немного знаком, вот туда я и приходил поесть или что-то купить. Может, отчасти это и языковой барьер, но ведь всегда можно жестами все объяснить. Дело в какой-то моей интровертности. Стремно подойти и чего-то спросить, узнать цену. Даже до таких мелочей доходило. Что-то понравилось в витрине, а зайти и спросить не решаюсь — ладно, обойдусь. И дальше пошел. Я не такой: «Эй, девочки парижские! А не хотите ли с русским парнем вечерком откушать на набережной шампанского?» Я просто ходил, смотрел, представлял себе что-то, думал. Мне бы и хотелось с кем-то пообщаться, но было не с кем.

До этого я, конечно, бывал в Париже. В первый раз, когда мы приехали туда с концертом. От организаторов нам помогала девушка Рената, она родом из Риги, в свое время перебралась в Париж. Привезти-отвезти, транспорт, поселение в гостиницу — обычная работа администратора. Помню, после концерта она привозила нам пиво на своем мотороллере. А вообще Рената работала в парфюмерном бутике в квартале Марэ, его хозяин родом из Москвы. Леша — настоящий профессионал своего дела, разбирается во всех тонкостях, знает современных парфюмеров, а не тех, чьи духи лежат в duty free. Он сотрудничает больше с мастерами, у которых есть свои маленькие предприятия, которые делают свои нишевые ароматы, изредка работая по приглашению больших домов. Скажем так, парфюмерия haute couture. У меня несколько ароматов. Допустим, есть такой парфюмер Оливье Турбано, он создал коллекцию с ароматами камней. У меня есть «Турмалин» и еще какой-то очень тяжелый. Да, запах, конечно, сильная вещь, что тут говорить!

Так как Рената работала в этом магазине, я зашел туда и познакомился с Сарой. Сара — парижанка, француженка, которая очень хорошо говорит по-русски, изучала язык в институте. Тогда ей было лет 17. Потом начала работать в модных домах, начиная Yves Saint Laurent, заканчивая Lanvin, — она владеет русским, а русских клиентов в Париже много. Я пригласил ее к нам на концерт, мы подружились. Позднее, когда приезжали с Мариной на День музыки, тусили все вместе. Но это уже было в последующие приезды во Францию. Сара, кстати, приезжала к нам в гости в Москву. У нас бывали веселые посиделки с шампанским, мы долго учили ее произносить русское «ы», в конце концов научили. Сыыыыыр! А у нее все время какой-то сиииир получался. Сара, какой сир!

А тогда это был мой первый раз в Париже. Впечатления — хорошие. Эйфелева башня торчит отовсюду. Елисейские Поля, Риволи, Лувр, Нотр-Дам, Монмартр… Мы с ребятами, конечно, все обошли, сходили в кабаре «Crazy Horse». Картинка совпала с ожиданиями. Разочарования не было. Поэтому в Париж мы стали ездить часто, раза три в год.