Солнце за нас! (СИ)

— А... Так это веселая история. Польские дворяне после революции загорелись старой мечтой — вернуть Польшу от "моря до моря". Но только у них не вышло — им хорошо врезала по зубам Первая конная армия товарища Буденного. А заодно на территорию Австро-Венгрии в окрестности Львова, вошли махновцы. Анархистам предложили строить общество, как они хотят [23].

— И что?

— Да получилось. Только анархии у махновцев совсем не осталось. Правда, они пока что государством себя не называют по идеологическим причинам. Так и остается — "Свободная федерация Западной Украины". Хотя, по сути, это нормальное советское государство, дружественное СССР. Но. Это стало позже. А так, анархисты ходили в рейды в Польшу. Громили националистов, ну, себе кое-что прихватывали. Паны в ответ стали почему-то громить евреев. При том, что махновцы евреев подчеркнуто не трогали. Ну, разве что, богачей реквизировали. Так их и сами евреи ненавидели. В ответ репрессии поляков усилились. А вот тут и собрал свой отряд Самуил Шеперович, он же Сеня Черный. Лихой парень. Его сам Махно очень ценил. А Батька — он, знаешь, ли гений партизанской войны. А вот он теперь тут проявился...

Когда приблизились к поселению, то обнаружилось, что ворота сторожит в дзоте пулемет. Пропустили их без проблем — видимо, увидели знакомых коней и знакомые рожи. Как позже узнал Максим, на вышке, кроме пулемета-"тезки", имелся и флотский двадцатикратный бинокль — так что подъезжающих могли срисовать издалека.

Внутри периметра дало обстояло более-менее мирно. Фанфарами въезжающих не приветствовали. Первыми выбежали дети в возрасте примерно от семи до пяти. Ну, дети и есть дети. Что только можно было отметить — все были хорошо одеты и главное — обуты. Максим уже достаточно поглядел Палестину, чтобы понять — обувь тут является признаком если не роскоши, то состоятельности. Многие рассекали по Яффе босиком.

Потом появились несколько молодых парней, точнее, подростков, с винтовками на плече.

— А ничего ребята, кое-чему явно обучены, — прокомментировал Эмиль.

Но самое интересное началось дальше. Возле каменного здания, вроде как штаба, над которым развевалось знамя, околачивались около очень красивых коней пятеро мужиков во френчах цвета хаки, увешанных с ног до головы оружием. И это бы ладно, но на головах у них виднелись куфии!

Максим уже полностью перестал понимать логику происходящего. Ладно, флаг, отдававший "приколом". Но он в своём мире помнил, что евреи и арабы — непримиримые враги. Да и тут что-то такое слышал. А тут выходило — вроде как люди в форме СС мирно тусуются возле штаба РККА. И все воспринимают это как должное.

Из штаба вышел здоровенный еврей с маузеровской коробкой на боку.

— А! Эмиль! Ты приехел! — Заговорил он по-французски.

Мужик полез обниматься, но тут к нему подбежал Сигизмунд и, видимо, стал излагать подробности поездки.

Черный Сеня сразу переменился с лице. Он тут же заорал на языке, который Максиму вроде был знаком, но не совсем. Наверное, это был идиш. Впрочем, в нем проскальзывали и всем известные славянские выражения. Кроме матерных, присутствовали "тачанка" и "вошебойка".

Так что Максим понял: командир обещал всех построить и жестоко поиметь, если отряд тут же не выедет на место происшествия. Нужна была тачанка и какой-то отряд Мони.

После этого Сеня пошел разговаривать с ребятами в куфиях. Базар был эмоциональный, но пара ребят вскочили в седло.

А вот тачанку стали распрягать. Максим сперва не понял такого юмора, но потом увидел, что откуда-то из хозяйственных помещений выезжает другая. На ней был тоже пулемет. Но не "Льюис". Он напоминал "Максим", но без щита и станка, но зато с прикладом. Как он потом узнал, именно его и называли "вошебойкой [24]".

Тут-то Максим и осознал простую вещь. Лошади — не автомобили, они живые. А значит — устают. Так что лучше потратить некоторое время, чтобы подготовить свежую упряжку.

Итак, на выход потянулась тачанка, с ней человек десять парней верхом с винтовками, а плюс в ним двое предположительно "лиц арабской национальности".

— Сеня, ты хочешь их догнать?

— Да, нет, не догоним. Но вряд ли они вернулись и подобрали трупы. И значит — попробуем понять, кто тут такой смелый объявился. Если кто из местных арабов стал таким смелым — ну, им не повезло. А если залетные — так арабы сами с ними с ними разберутся. Тут таких не любят.

Оставшуюся часть дня журналисты осматривали владения Черного Сени. Это была и в самом деле коммуна. Всё имущество вроде как считалось общим. Хотя, чужую винтовку хватать не рекомендовалось. За это можно было и в рыло получить.

Ну, и, разумеется, самая интересная проблема. В коммуне имелось около двадцати женщин. Семь из них жили нормальными парами с мужиками, а остальные... Ну, как выходило. На, Максима, кстати, некоторые девушки явно поглядывали.

Детей воспитывали всем коллективом.