Солнце за облаками

Родион, видя, что он один, взял в руки одну бутылку и стал рассматривать этикетку. Это оказалась бутылка коньяка. Вдруг он встрепенулся от неожиданного раздавшегося голоса и обернулся. Непонятным путем очень тихо в комнате оказался мужчина маленького роста, с явной лысиной, его живот выпирал из-под свободного кроя пиджака. Казалось, что ему лет шестьдесят пять: мясистое лицо с морщинами, короткие ножки, обе при ходьбе хромали. Так, вразвалочку, он подошел к Родиону и сказал:

– Я вас слушаю.

Родион мог бы подумать, что это какой-то дворник или, самое большее, завхоз в этом доме, если бы не массивный перстень на безымянном пальце левой руки. Перстень сверкал при малейшем движении.

– Вы Анатолий Семёнович? – спросил Родион.

– Он самый. Вы хотели со мной встретиться?

– Да, я написал записку. Вы получили ее?

– Получил. Чего же вы хотите? – сказал мужчина и плюхнулся в мягкое кресло.

Родион понял, что теперь нужно говорить правду, и рассказал, что у него есть девушка, которая попала по глупости в долги и в некое подобие рабства. Ему нужно десять (решил он просить больше) тысяч долларов. Упомянул и о встрече с Павлом, спросив, помнит ли Анатолий Семёнович такого? Тот не помнил. Закончил Родион так:

– Я готов на все. Я не могу объяснить. У меня никогда не было опыта…

Пока он говорил, смотрел на мужчину, глаза и лицо у того выражали, как казалось, Родиону, злость, желание ударить, губы и щеки нервно дергались. Что же можно ожидать от такого?

Анатолий Семёнович сказал:

– Ты тут пока выпей, закуси. Сейчас, – он посмотрел на часы, вставая, – три часа. Я приду в семь.

– Мне нужны деньги, – сказал Родион.

Вместо ответа Анатолий Семёнович громко выдул воздух носом и удалился.

Родион стал выпивать и закусывать. От этого ему стало легче. Часы ожидания он провел, листая и читая найденные в холле журналы, просто ходя взад-вперед. К семи он накачал себя порядочным количеством алкоголя, что уже готов был идти искать Валеру, чтобы просто поболтать о чем-нибудь.

В начале восьмого появился Анатолий Семёнович в халате, он положил на столик перед Родионом пачку долларов. Опьянев, Родион смотрел на все, как на заключение какой-то деловой сделки, по которой ему выплатили аванс. Он поблагодарил и положил деньги в ременной кошелек.

Анатолий Семёнович налил и себе, и Родиону, оба были веселы и, как позднее помнил Родион, очень хорошо болтали, но о чем, он так и не помнил. От выпитого, а он столько никогда не пил прежде, память у него отключилась…

Детали дальнейших событий в доме глубоко скрыты в памяти героев, и читатель может угадать их между строк этой повести.

***

Ночью Родион очнулся в машине Валеры, который будил его, расталкивал и кричал:

– Куда тебя везти, олух? Выброшу сейчас тут, на улице! Просыпайся!

От крика и толчков Родион немного пришел в себя, оглянулся и увидел, что они в городе. Он сказал Валере название и адрес гостиницы, где остановился, и тут же пустил руку в ременной кошелек: купюры были на месте. Машина остановилась возле гостиницы. Валера вышел, открыл дверцы машины. Заходя в гостиницу, Родион похлопал по кошельку и сказал:

– Ты говорил: нет-нет, а вот они, доллары-то, у меня.

На лице Валеры отразилось недоумение, он замешкался на секунду, а потом сказал с ехидной улыбкой:

– Завтра заеду за тобой к пяти часам, еще раз поедем, еще заработаешь.

Через пять минут Родион, с трудом поднявшись в свой номер, не раздеваясь, рухнул прямо в одежде на кровать и уснул.

Он открыл глаза, было еще темно. Он ощущал сильное похмелье. Но даже в таком состоянии смог пересчитать деньги: оказалось ровно десять тысяч долларов. Надо идти, подумал он. Как мог сбросал свои вещи в сумку, вышел на улицу. Он уже заранее приметил другую гостиницу неподалеку, поэтому отправился туда. Он медленно плелся по ночному проспекту, бормоча что-то несвязное себе под нос. Собрав все последние силы и волю, снял в другой гостинице отдельный номер с удобствами, зашел, и так же, не раздеваясь, уснул.

Открыв глаза уже днем, Родион почувствовал, что его мутит: перед глазами плыло, каждый поворот шеи отдавался сильной резкой болью в голове, во рту пересохло, его тошнило. Он попробовал подняться, но слабость тут же валила его обратно на кровать. Только с третьей попытки ему удалось встать. Еще через несколько минут он сходил в гостиничное кафе, где купил три бутылки минеральной воды и стал жадно пить. «Чем больше воды, тем быстрее это пройдет», – успокаивал он сам себя. Снова лег и попробовал опять уснуть, но безуспешно.