Солнце Запада

– Помни, Настя, помни, – Ираида Михайловна прижалась щекой к ее руке. – Мы всегда были вместе, доченька. Мы всегда понимали друг друга. И не забывай, доченька, с каким трудом ты добилась всего. Ты должна помнить о детях, ты должна думать о будущем.

Настя прикоснулась губами к копне каштановых волос матери и высвободила руку. Ей больше не хотелось говорить. Она вышла из комнаты, оставив мать наедине с сомнениями.

А Ираида Михайловна пригубила уже остывший чай и прошептала:

– Ах, девочка, девочка, когда-нибудь ты поймешь, что годы не вернуть и слишком многое не исправить… Можно только заплатить за ошибки… Заплатить отчаяньем…

Иногда ей казалось, что она помнит и знает каждый шаг, каждый вздох своего единственного ребенка, но временами, как в это утро, она понимала, что не знает дочь. А двадцать лет назад даже она не могла предугадать ее судьбу.

– Настя, Настя, Настенька… – вздохнула Ираида Михайловна. Она прислушалась к голосу дочери, та разговаривала в детской с Дашенькой.

Ираида Михайловна поднялась с кресла и прошла к книжному шкафу. Взяла с полки обшитый бархатом фотоальбом и снова вернулась в кресло. Она улыбнулась, открыв его, и, как только мелькнули перед ее глазами отчасти уже пожелтевшие снимки, в ушах Ираиды Михайловны зазвучала далекая, нежная мелодия.

Она перелистывала страницы альбома и улыбалась, гладила кончиками пальцев лица из прошлого. И постепенно добралась до фотографии розовощекой полной девочки в школьной форме. Светлые косички, бантики. Настенька. Такой она была до пятнадцати лет. В то время мальчишки на нее внимания не обращали. А в пятнадцать за лето вдруг вытянулась и похорошела и превратилась в девушку. Словно в одну из летних ночей прилетела фея и превратила золушку в принцессу.

Ираида Михайловна с улыбкой вспомнила тогдашний страх за нее. Но все ее страхи оказались пустыми. Настя без всяких глупостей окончила среднюю школу и в тот же год поступила в институт народного хозяйства. Там и встретила своего первого мужчину – румына Николая Вереса.

Но через минуту от воспоминаний ее отвлек голос Дашеньки:

– Бабушка, баба!

Внучка подбежала к ней и с маху забралась на колени, едва не смяв листы фотоальбома.

– Дашенька, милая моя, осторожней, – Ираида Михайловна проворно закрыла альбом и обняла внучку.

– Бабушка, бабушка, сегодня папа приедет! – скороговоркой прошептала Дашенька ей на ухо. – Мама сказала, что сегодня папа приедет. Я нарисую ему русалочку, бабушка! Я нарисую ему русалочку из мультика, бабушка!

– Я помогу тебе, Дашенька. И мы вместе нарисуем русалочку, – улыбнулась Ираида Михайловна.

– Нет, я сама буду рисовать! – уже капризно выкрикнула внучка. – Я нарисую папе русалочку!

– Даша, – Настя приложила к своим губам палец, – тихо… Бабушка тебе поможет, если ты сама попросишь ее об этом.

Она подняла с пола фотоальбом, и тот открылся на листе с полной светловолосой девочкой.

– Как забавно, – улыбнулась Настя. Она тоже села на подлокотник рядом с матерью и обняла ее. – Мама, ты когда-нибудь вспоминаешь папу?

– Почему ты спрашиваешь об этом, дочка?

– Не знаю. Я его почти не вспоминаю. Сама не знаю, почему так? А ведь он был хорошим отцом. Но я его почти не вспоминаю…

Она хотела сказать еще что-то, что-то такое, от чего у людей обычно перехватывает дыхание. Потому что все мы заканчиваем одинаково. И неважно, в нищете всю жизнь провел или правил судьбами мира, конец у всех один. Но Ираида Михайловна не дала ей сказать всего этого.

– Он был очень хорошим отцом, – улыбнулась она. – И я знаю того, кто напоминает мне его. И говорю я не о Сергее, Настя…

И Настя поняла, к чему она клонит.

– Мам, давай больше не будем! Ведь так все хорошо у нас. А будет еще лучше!

– Что ж, доченька, – вздохнула Ираида Михайловна. – Я жду вас сегодня вечером. А к этому времени мы с Дашенькой и русалочку нарисуем, и пирог яблочный испечем. И с капусткой пирог испечем! Да, Дашенька, напечем с тобой пирогов?! Напечем!!! – Она встала с кресла и подхватила внучку на руки. – Мы будем вас ждать, Настя! Мы будем ждать папу! Да, Дашенька?!

В это хмурое утро Нина проснулась с твердым намерением довести начатое до конца и вывести Плетнева на чистую воду. Незачем ей было ждать Колосова, чтобы съездить в Ситов. Ее еще покачивало от выпитого накануне, но она уже готова была сесть за руль.

– Ты уже проснулась? – донесся с кухни голос Вадика Оконцева. – Подожди немного, я сейчас кофе приготовлю!