Солнце завтрашнего дня

Ника Загородская выглядела, по мнению Павла, ужасно. Во-первых, она была рыжая, а рыжих Паша втайне недолюбливал. Они казались ему людьми ветреными и ненадежными. Без царя в голове, как говорила его мать, и Паша был с ней согласен. Собственные светло-рыжие волосы не в счет, уж он-то основательный и надежный, как скала. Во-вторых, Ника была развязной. Такие манеры Паша тоже не одобрял. Она, не спрося у него разрешения, закурила и сейчас дымила, как паровоз, глядя на него сквозь дым.

– Как часто вы виделись с братом? – спросил Паша.

– Довольно часто, – с вызовом сказала Ника, как она просила себя называть.

По паспорту она была не Ника Загородская, а Виктория Огурцова и, видимо, посчитала, что с такой фамилией на сцене делать нечего. Не звучная это фамилия. Паша подумал, сколько же Огурцовых, Редискиных, а также Помидоровых и Картошкиных скачет по российским сценам, сменив свои неблагозвучные фамилии на более возвышенные?

– И хочу опередить ваш вопрос – никаких разногласий у нас с братом не было, – сказала Ника. – Отношения были нормальные, родственные.

– Вы были в курсе жизни брата?

– Была! – Она на секунду замялась, а потом прибавила: – Какое жуткое прошедшее время. Как к этому привыкнуть! Но, конечно, я знала не все.

То ли это было действительно так, то ли она решила снять с себя подозрения в том, что она могла знать тех людей, кто жаждал с ним расправиться, – сказать трудно.

– Когда вы с ним встречались в последний раз?

Она подняла глаза к потолку, словно желала прочитать там ответ. Выйти из образа актрисы и не играть она, очевидно, не могла. Плохие актрисы играют всегда и везде… Им кажется, что так они совершенствуют свое мастерство, которого на самом деле вовсе нет.

– На моем спектакле, где я играла.

Павел отметил, что она сделала ударение на слове «мой».

– Вы играли там главную роль? Что это был за спектакль?

Даже сквозь облако дыма Паша увидел, как на минуту исказилось ее красивое лицо.

– Нет, не главную, но значительную. Запоминающуюся. Во всяком случае, блогер Никита Козодоев сделал обзор на своем ютуб-канале «Театрожесть», где сказал лестные слова о моей роли.

Паша сделал заметку в блокноте: «Никита Козодоев. Посмотреть…»

– Да. Советую посмотреть этот обзор, – сказала Огурцова-Загородская. – Можно почерпнуть много интересного… У Никиты свой взгляд на театры и современность. Очень свежо и актуально.

– Значит, вы виделись с братом на этом спектакле? Удалось ли вам пообщаться?

– Немного. Он пришел ко мне за кулисы с очередной девицей, чтобы поздравить меня…

«Девицей» Ника назвала Анну Рыжикову.

– И что было дальше?

– Дальше? – Ника стряхнула пепел с сигареты красивым заученным движением. – Мы перемолвились несколькими словами с братом, он поздравил меня со спектаклем, сказал, что выглядела я сногсшибательно. Ну, Кирилл умел делать такие комплименты.

– И все?

Взмах ресниц был ответом.

– Да.

– Больше вы не общались?

Виктория Огурцова, она же Ника Загородская, ответила не сразу.

– Был еще один телефонный звонок.

– И о чем вы говорили?

– Кирилл сказал, что, возможно, он скоро уедет в командировку.

– Ваш брат на что-нибудь жаловался?

– Только на скуку.

* * *

Врала эта дамочка или нет, Павел не знал. Она ему не нравилась – это факт, но ведь эмоции к делу не пришьешь. Он сердился на самого себя и готов был уже произнести мысленный гневный монолог, как позвонила Светлана и деловым тоном спросила, что он сейчас делает.

– Иду домой, – брякнул он с досадой.

– После допроса?

– Да.

– Подожди, давай пересечемся. Есть о чем поговорить…

* * *

Они встретились в небольшом кафе, заказали две кружки пива, и Павел расслабился, почувствовал в Светлане родственную душу. Она была проста, внимательна и готова его выслушать.

– Не думай, что все пропало, – утешала она его. – Так часто бывает на первом этапе.

Они сидели в кафе в углу, там было темновато и дул откуда-то сквозняк. От дыма у Паши чесались глаза и хотелось спать, но Светлана притащилась сюда из-за него, значит, он должен сидеть и слушать ее. И мотать на ус, как сказала бы его мама.

– Я вообще в этом ничего не понимаю, – признался он.

Светлана заказала себе креветки в кляре, а он гренки с чесноком.

– Это нормально, было бы странно, если бы ты все понимал. И сразу. Чудес не бывает. В нашем деле – тем более.

Пашу взяла тоска. Он подумал, что зря он переехал в Москву и стал здесь работать. Он показывает свою несостоятельность и никчемность. Он недостоин работать в столице. Его удел – вернуться домой и все начать сначала. Так будет честнее перед самим собой и перед людьми, которые в него верят и приняли в свою команду. Светлана словно подслушала его мысли.

– Главное – не дрейфь! Опускать руки – самое последнее дело. Помни об этом всегда, а не только сегодня.

Креветка шлепнулась обратно в тарелку.

– Зараза просто! – пожаловалась Светлана. – Так люблю всяких морских гадов – хоть плачь. Последние три года летаем в отпуск в Таиланд, там и объедаемся. А здесь они, конечно, не те…

Паша промолчал.