Солнцепоклонник (СИ)

Ясно, что к нашей первой встрече она готовилась, а к этой - нет. Она вообще не рассчитывала увидеть меня еще раз.

Пенни попятилась, прижав ладони к губам, и в ее глазах всколыхнулась такая боль, в сравнении с которым даже моя меркла безнадежно. Через секунду глаза наполнились слезами, а сквозь сплетенные пальцы начал пробиваться отчаянный, почти детский плач.

- Пенни… - сказал я, но при звуке моего голоса ее колени подогнулись, и она зарыдала в голос.

Данте подхватил ее, не дав упасть, и она обвисла на его руках, захлебываясь слезами. Не поворачиваясь ко мне, он жестко произнес:

- Алекс, если ты любишь ее хоть наполовину так, как говоришь, УБИРАЙСЯ. Иначе я сам убью тебя.

Я попятился, наблюдая, как он усадил ее на пол, надел наушники и насильно удерживал, пока она не перестала сопротивляться. Когда у входа я оглянулся, Пенни уже чуть улыбалась. Они сидели на полу, соприкоснувшись лбами, зарывшись пальцами друг другу в волосы как символ наивысшей гармонии. Мне там места не было.

Я вышел наружу. На месте, где сидела София, была развезена внушительная лужа крови. Кажется, кто-то пальцем пытался что-то на ней написать, но кровь растеклась и уничтожила надпись.

Дождь все не унимался, бомбардируя улицы ледяными струями, но теперь они были мне приятны. Мне стало жарко, и с каждой секундой все сильнее, словно внутри меня развели костер. А мокрый асфальт казался таким прохладным.

Я сбросил с себя полотенце и вдруг увидел, что это вязаное покрывало с узором из разноцветных сердечек, составляющих инициалы А. и П. Остановившись посреди пустой улицы, я методично расстелил его и лег, подставляя себя дождю. Это был невиданный кайф - мне показалось, что я вижу себя сверху, светлое пятно на темном асфальте, потом я взлетал и опять падал, вокруг шумели какие-то голоса, кто-то дотрагивался до меня, еле слышно выли сирены, и в конце чей-то очень знакомый голос сказал: “Алекс Бенедикт, ты сумасшедший сукин сын!”. Но я не мог вспомнить даже, мужской или женский это был голос. А уж чей - и подавно.

*

НОА И РОРИ

Врачи сказали, что я дешево отделался, даже не заработал пневмонию. Но честно говоря, мне было наплевать на мое состояние. Все время, что было проведено в больнице, я провалялся, тупо глядя в потолок и односложно отвечая на вопросы медперсонала. Единственным осмысленным действием был заказ билетов на самолет и просьба привезти из гостиницы мои вещи. Я летел домой.

Когда я вышел из здания больницы, уже стемнело, до моего рейса оставалось меньше часа. Уже у входа меня догнала дежурная.

- Мистер Бенедикт, вас просят к телефону.

Интересно, кто?

- Привет, Ноа, - сказал я первым.

- Как ты узнал, что это я?

- Больше некому. В каком виде ты предпочитаешь получить гонорар? Ты ведь поэтому звонишь?

- Ты мне ничего не должен. И я не поэтому звоню.

Я устало вздохнул.

- Должен. И долги мне не нужны.

Его голос был спокойным, без всякого намека на эмоции.

- Алекс, не инкриминируй мне лишние добродетели - бескорыстия среди них сроду не было. Я просто забрал твой выигрыш в казино.

Я промолчал, не зная, что сказать. Тогда он спросил:

- Когда ты улетаешь? Ро хочет тебя увидеть.

- После всего, что я наговорил?

- После всего, что произошло. Не отказывай ей в этом.

- В 23.45, рейс на Лос-Анджелес.

Я повесил трубку, не прощаясь и не зная, правильно ли поступил. Возможно, какая-то моя часть хотела увидеть их еще раз. Но она была в меньшинстве.

Народу в аэропорту было мало. Я сел в одно из кресел и постарался ни о чем не думать - очень полезное умение, приобретенное мной в больнице. Честно говоря, в последнее время я только этим и занимался.

Внезапно на место рядом со мной грохнулось что-то яркое и заметно контрастирующее со стерильностью аэропорта. Я скосил глаза и увидел кислотного приятеля Рори с волосами цвета крэнберри. Харлан, да? Он рассматривал меня с пугающей веселостью бешеного щенка.

- Можно вас поздравить? Мы с Рэйч и не предполагали, что у вас может все получиться.

Чему я научился за время, проведенное в Филадельфии, так это не шарахаться от нежити. Хотя иногда следовало бы.

- О чем ты говоришь? - спросил я. Его глаза изумленно и ярко засверкали за розовыми стеклами очков, похожих на мотоциклетные.

- Как это - о чем? Так это не вы, что ли?

Сообразив, что я видимо не в курсе, он с удовольствием сообщил:

- Перл грохнули!

- Как?.. - только и выговорил я.

- Насмерть. Застрелили! Говорят, у нее в груди была такая дырка - башку можно просунуть. И прямо во время вечеринки. Да там такой галдеж стоял - немудрено, что никто не слышал…

Он еще раз внимательно посмотрел на меня.

- Это могло быть заказное убийство. А могла быть месть. Лично я знаю массу народу, кто после ее смерти вздохнул спокойно. Интересно только, кто станет теперь новым ставленником?

Я ощутил сильнейшее желание пришибить его, но внезапно он оглянулся.

- О-о… тут пришел кое-кто, с кем мне не хотелось бы встречаться. Ну пока, Алекс Бенедикт. Я знавал человека, который согласился убить свою сестру, только чтобы стать вампиром, поэтому… втройне приятно было познакомиться.