Солнцеворот желаний (СИ)

В её голове бродили мысли о грядущих несчастьях, что обязательно обрушатся на ненавистное Каргатское королевство. Она мечтала о свободе, обещанной её создателем, и была готова на всё ради исполнения мечты.

Никлос устало поднялся и вышел из-за стола. Тотчас рядом встал вечный, держась на полкорпуса позади. Он с интересом разглядывал шелки, словно прикидывая, что можно с ней сделать и Флакса нахмурилась. Она действовала по указке Ола, думая, что противоречит Ктуулу. Но сейчас утопленница разом утратила веру в создателя, ощутив себя марионеткой в руках этого вечного.

— Исполню. Но прежде ты освободишь Селесту. Ей не место среди шелки. Вы пошли на обман, удержав её под водой и подавив волю. Селеста не собиралась отчаиваться и становиться одной из вас. Вы сделали это с ней нарочно. Знай что, несмотря на все договорённости с Ола, я не забуду то, что вы с ней сделали.

Тяжёлое молчание было ему ответом. В конце концов, Флакса медленно кивнула. Ведь у неё не было другого выхода. И она видела, как на неё посматривает Ктуул. Это существо пугало её куда как больше чёрного дракона.

Она заслонила Селесту от присутствующих, отпустила волосы, чтобы они сплели вокруг них подобие кокона и заглянула в мёртвые глаза. Ничто не отозвалось в них, только тупая злость продолжала дремать на дне, готовясь по одному кивку броситься вперёд, исполняя чужую волю.

— Вот и пришёл конец твоей сказки, — прошептала Флакса, беря утопленницу за подбородок.

Склизкая кожа приятно холодила мёртвые руки и Верховная на миг задумалась, каково это — вновь стать живой. Она не мечтала о прошлом, но построить новое будущее… Сомнение напугало шелки и она скривилась, выставив вперёд акульи зубы. Ей вторила подопечная, зашипев как ядовитая змея.

— Пора тебе проснуться, милая, — вновь заговорила Флакса, волосами притягивая к себе девушку, продолжая неотрывно глядеть в пустые глаза.

Они сближались медленно, но неотвратимо, перетекая друг в друга как желеобразные массы, сливающиеся в одно целое. Через миг в чёрном коконе осталась лишь одна. Две пары глаз, смотрящие в разные стороны. Затылки и волосы, руки и ноги, всё, как у каракатицы-скорпиона, двуликой сущности. Но вот Флакса делает шаг, проходя насквозь второй шелки, тем самым покидая её тело, забирая с собой и холод, и мокрую слизь, и волос чёрный уволакивая за край крыши, а вместо неё осталась девушка с закрытыми глазами.

Она пошатнулась, когда распался кокон, и упала на колени. Её волосы, утратившие цвет, облепили голую, худую спину, сквозь которую отчётливо выпирал хребет. Кожа, имевшая природную смуглость, посветлела до молочной прозрачности, а глаза превратились в бездонные ярко-красные рубины. Она навсегда утратила приземлённость человеческого тела. Ушла округлость и мягкость женских форм, осталась неестественная худоба, будто смерть забрала половину от неё.

Своеобразная плата за возвращение к жизни.

Поднимаясь и слеповато щурясь, девушка пошатнулась, как самый настоящий младенец-жеребёнок, после родов впервые вставший на ноги.

Первым к ней успел подойти Ктуул. На ходу он стянул с себя пиджак и накинул на голое дрожащее тело. Поддерживая за плечи, он передал её в руки подошедшего Никлоса. Девушка не могла говорить, только беззвучно открывала рот, бессмысленно оглядываясь по сторонам. Вечный подсказал, что внизу есть комнаты, где девушку можно привести в порядок и Никлос увёл её с крыши.

В найденных покоях, он отвёл Селесту в ванную комнату, где собственноручно вымыл под горячим душем, высушил и расчесал тонкие волосы, и помог переодеться в тёплое платье. В гостиной нашёл закуски и чайник.

Всё это время девушка молчала, игнорируя свою наготу и беззащитность. Никлос говорил за двоих. Слова лились сплошным потоком, он рассказывал о своём путешествии в бездну грёз. Делился подробностями прошедшего боя за столицу. Он говорил, что море больше не представляет угрозы, а значит всё самое страшное позади. Ник старательно избегал темы Ктуула, как и собранных наверху пленников и умолк только, когда она задала прямой вопрос:

— Что ты будешь делать с Артаном и остальными?

Он сидел рядом, пока она грела руки у очередной чашки крепкого чая, пытаясь унять ноющий холод смерти и вытравить из памяти чувство покоя. Сделав очередной глоток, она сильно прикусила губу, глядя на потрескавшийся край чашки. Ей казалось, что внутри неё точно такие же трещины. Что возвращение в мир живых — это слишком больно. Что там, где она была, ей было лучше, чем здесь. И только нити, связывающие её с человеком наверху, делают это место сносным.

— Ничего, — потупился Ник. — Я больше ничего не хочу делать, Сэл.

— Тот, кто ждёт нас там, с тобой не согласится. Ведь это он их приволок, а не ты. Это больше не твоё королевство, Ник. Пока Ктуул ходит среди живых — мы будем в опасности.

Они одновременно почувствовали зов вечного и синхронно посмотрели наверх. Ктуул устал ждать. Пришла пора финальной части пьесы.

* * *