Солнышко Алеша (СИ)

Блажен человек в вере своей, а Елену начал грызть червь сомнения. Начались споры с братьями, даже с отцом. Но Лену сначала всерьез не принимали, считая все эти разговоры дурью за блажью. Но когда пошли слухи о ленинградской свадьбе (возможно эта информация была преувеличенной и неточной) Алена взорвалась, наговорила кучу грубостей отцу: (Так как главного «героя» этой истории вскоре перевели на повышение в Москву и он, как подчиненный ее отца, стал бывать в их доме)

- Раз он будет здесь, то я буду там, - решительно заявила она родителям и уехала в Ленинград поступать в какой-нибудь институт - Елена как раз в том году окончила спецшколу с золотой медалью.

Знакомые их круга, узнав, что Лена поступила в Ленинграде в технический вуз, смотрели на нее, когда она приезжала домой на каникулы, как на Диогена. Правда, поговаривают, что Диоген полез в бочку из-за жилья, но у родителей Лены, кроме огромной квартиры в Москве, был еще и особнячок этак ... надцать на ... надцать метров и не один и не только в Москве.

Родителей же жениха Еленин «каприз» даже радовал: «Не ученая жена Коленьке и нужна! Больше внимания будет уделять мужу. Ведь Коленьке дипломатическую карьеру делать».

Дипломатом Коле предначертано было быть еще в утробе матери, а в женихи к Лене он попал уже в зрелом тринадцатилетнем возрасте. Правда, Лена не возражала против уговора между родителями - Николай ей нравился.

И уже учась в Ленинграде, Елена, приезжая домой, по­прежнему любила, когда тот к ним приходил, одаривая ее конфетами, цветами и разными заграничными ювелирными безделицами. В общем ухаживаний Николая она не отвергала, как не отвергала тот быт, в котором жила с детства. По­-прежнему любила комфорт, любила красиво одеться и вкусно поесть. И родители постепенно свыклись с ее капризом и отец иногда даже афишировал новую пролетарскую ветвь своего рода.

Санька же, когда узнал, чья дочь его новая подружка, поначалу на это никак не среагировал. Ему нравилась Алена, а на остальное ему было просто наплевать. Но не все в этой жизни просто и чем больше они узнавали друг друга, чем дальше заходили их отношения, тем тоскливей становилось у парня на душе. Но Санька был джентльменом, а как учат правила хорошего тона: джентльмены к домам претензий не имеют и прав своих на них не предъявляют.

Санька был счастлив в дне сегодняшнем и о будущем старался не думать. (Здесь бы вставить подходящую по смыслу английскую фразу или поговорку, так как теперь Санька с Аленой, избегая на работе длинных чужих ушей, перешли на английский язык - Лена обучила Саньку разговорному английскому языку менее чем за полгода. Но, увы, меня, как и Саньку, в школе английскому учили долгих шесть лет, но Санька из школьного английского вынес только «вумен», а ваш покорный слуга лишь «шерше ля фам» да и то французское.)

А Алена (Санька ее теперь только так называл) в школе кроме английского изучила еще и французский язык. И за месяц работы в цехе - в цехе было установлено французское оборудование изучила инструкции и техпроцессы фирмы­изготовителя, так сказать, в подлиннике и ужаснулась: за двенадцать лет его эксплуатации технологи под нажимом руководства цеха из года в год, ради получения классных мест, премий, званий и наград, так перекроили техпроцессы, так «рационализировали» оснастку, что былого качества не осталось и в помине.

Но, сравнив разбитую и разболтанную после 12-летней варварской эксплуатации импортную линию с самым современным новым отечественным оборудованием такого типа, Алена пришла к печальному выводу: старое французское оборудование и сейчас давало продукцию качественнее, чем новое наше отечественное.

Для изменения сложившегося положения нужны были срочные и кардинальные меры. О состоянии же дел в нашей науке Алена знала не понаслышке и теперь, вникнув в проблемы производства, сделала для себя такой вывод: время «Кулибиных» прошло - не тот теперь уровень - нужна настоящая наука, без дураков, нужны целенаправленные научные изыскания по первестепенно-важным направлением с настроем на приоритет. А для этого нужно ученые-фанаты, но в науке, как и во всех сферах нашей жизни пока царит атмосфера династий и коррупций сильных мира сего, сильных связями и круговой порукой и приходится поэтому и дипломированным «Кулибиным» работать на этих панков, писать им и из деткам кандидатские, докторские. То есть, пока наука часто и густо в своем творческом горении рождает не научные открытия, а все новых и новых нахлебников, плодя в несметных количествах кандидатов да докторов наук. Вот и стали мы к своему горькому стыду даже всякую дрянь и безделицу покупать за границей, расплачиваясь за все это золотом да другими ценными природными богатствами.

Хреновыми мы оказались наследниками тех кто потом и кровью создавал нашу Родину, незабвенную Россию- матушку, и покатилась великая страна под пьяный ухарский аккомпанемент вниз и казалось уже, что ничто не остановит ее падения, но была, есть и будет в России сила и первым камнем под ее колеса брошен был указ «О борьбе с пьянством».