Солнышко мое

После этих слов Женька запрыгнула в электричку, которая повезла ее в столицу.

* * *

Наступил сентябрь. В Подмосковье в это время гостит «бабье лето» и месяц этот достаточно теплый. В Белорусии погода более переменчива. Кажется, только было тепло, ан нет, похолодало и стало промозгло и сыро, а потом снова зажарило солнце, и погода наладилась.

Именно в этот период девушки прибыли в город-герой Минск.

Всех четверых их поселили в одну большую комнату обычной трехкомнатной квартиры, расположенной на ул. Гикало. В двух других жила целая семья: муж Семен Михайлович, жена Анна Алексеевна, сын Алексей и боевая баба Маша, которая убивала девушек своей простотой и непосредственностью. Бобуля постоянно влезала к девушкам со своими советами и указывала им не только как жить, но и что разрешено делать в их квартире, а что запрещено.

Как только подруги усаживались ужинать или завтракать, баба Маша была тут как тут. Ей не нравилось в девушках все: как они готовят еду, что они много льют воду и жгут электричество, как они моют посуду или убираются. А еще они шумели. По понятиям хозяйки квартиры, придя домой, практиканткам необходимо было тихо сидеть в своей комнате и не высовываться. Девушки и так старались не докучать хозяевам, но с каждым днем терпеть увеличивающиеся требования становилось все тяжелее и тяжелее.

Практику они проходили в гидрометеорологической обсерватории. Там они наблюдали за погодой, измеряли температуру, влажность и атмосферное давление, а также концентрацию радиационного фона.

В связи с аварией на Чернобыльской АЭС жители Минска часто приносили в обсерваторию свой урожай для проверки его на радиационный фон, который всегда показывал норму. Однако, люди все равно боялись и несли, и несли продукты со своих грядок.

Девушки, тоже, как и местные жители, покупали морковь или сгущенное молоко Гомельского производства в магазинах. И также, как и жители Минска и области хотели знать радиационный фон купленных продуктов. Им было гораздо проще это сделать, так как все радиационные замеры они производили сами.

Что касается продуктов, то в Минске с ними было гораздо проще чем в Москве. Здесь девушки вдоволь наелись шоколадного масла, сгущенного молока и мяса, которое на Московских прилавках было в дефиците. В столице Белоруссии можно было купить без труда хлопчатобумажные изделия, женские колготки, косметику и обувь. В белорусских магазинах продавалась качественная детская одежда. Девушки накупили разной одежки для Мишки: маленькие ботиночки, трусики и маечки и отправили все это Надежде почтовым переводом.

Самым любимым товаром подруг, который можно было вдоволь закупить в городе были книги. В Москве книги приобретались через пункты вторсырья. Сдал макулатуру, получил книгу, а в Минске они продавались в больших книжных магазинах или букинистических лавках. Девушки постоянно заходили в эти лавки и часами выискивали дефицитные произведения.

Кроме изобильных магазинов, девушек привлекали и обычные прогулки по городу. Каждый вечер они выходили на широкие улицы Минска, сидели в кафе, где продавались чудесные мороженые шарики, щедро сдобренные шоколадом или фруктовым вареньем.

Еще одним развлеченьем подруг были парки и аттракционы. Женька больше всего любила парк Челюскинцев. Как только подруги там появлялись, то сразу же, шли кататься на «Американские горки», представляющие собой железнодорожную систему специальной конструкции, спроектированной так, чтобы состав вагонеток с пассажирами, проходящий по ней, резко измерял направление и скорость. Это развлечение было для них новым источником выброса адреналина. В Москве, они таких горок еще не встречали.

Именно к этому аттракциону всегда стояла большая очередь, но несмотря ни на что по традиции девушки обязательно покупали билеты именно на этот аттракцион и катались с него не мене двух-трех раз кряду, а потом уже шли на более спокойные.

Еще они любили экскурсии и музеи.

Как-то раз девочки поехали на экскурсию в Хатынь — мемориальный комплекс под открытым небом. Деревня Хатынь, в Белоруссии, была полностью уничтожена в 1943 году фашистским карательным отрядом. 149 жителей Хатыни были сожжены заживо или расстреляны. Эта деревня стала символом памяти сотни белорусских деревень, уничтоженных нацистами в годы Великой отечественной войны.

В центре мемориала располагалась шестиметровая бронзовая скульптура «Непокоренный человек» — мужчина с мертвым ребенком на руках. Рядом сомкнутые гранитные плиты, символизирующие крышу сарая, в котором были сожжены жители деревни. На месте бывших домов деревни установлены обелиски, напоминающие печные трубы, опаленные огнем. На каждой трубе вмонтированы таблички с именами тех, кто здесь родился и жил. Над обелиском располагался печально звенящий, каждые 30 секунд, колокол.

Хатынский мемориал поразил девушек в самое сердце. Женька плакала навзрыд всю экскурсию. Она ее потрясла в самое сердце.

А еще были спектакли, филармония, концерты и оперетта. Девушки решили, что обязательно должны посетить все культурные заведения белорусской столицы.