Соло

Эдам передал Оливию Холли и пожалел, что не может взять на руки и ее. Вид у Холли был слегка усталый, в глазах застыло напряжение, но в остальном выглядела она просто замечательно в своем платье из тафты, розовом, цвета жвачки, с фиолетовыми вкраплениями. Будучи человеком наблюдательным, Эдам заметил, как старательно Холли держится подальше от Макса, и это очень сильно его приободрило. Но он также понимал, что, ухаживая за ней, должен вести себя осторожно: прежние попытки завоевать ее, действуя как бульдозер, оказались совершенно неудачными. И сейчас было очевидно, что девушке нужнее не целый воз комплиментов, а сочувствие.

— Милая, у тебя такой усталый вид, что мне кажется, тебе будет полезно проспать, как минимум, неделю, — сказал Эдам, подводя Холли к креслу и беря два бокала шампанского с подноса проходившей мимо официантки. — Ты так много работала.

Холли, которая была рада, что подвернулся случай посидеть, ловко высвободила свой бокал из ручек Оливии и уныло улыбнулась Эдаму.

— Ты хочешь сказать, что я плохо выгляжу?

— Ну, не будь глупой, ты же заметила, что твой портрет продан. — Эдам кивнул в ту сторону, где висела картина, этот необычный, в ярких тонах портрет Холли с длинными рыжими золотистыми кудрями, подвязанными изумрудным платком, где она сидит на полу, поглощенная тем, что красит ногти на ногах.

— Правда? А кто его купил? — В ней вдруг взметнулась надежда, может быть, это сделал Макс.

— Я купил.

«Да, это не очень ее воодушевило», — подумал Эдам, увидев в удивительных серых глазах разочарование.

— Интересно, зачем?

Он пожал плечами и сказал просто:

— Мне нравится на тебя смотреть.

Холли, которая была не в состоянии удержаться, оглядела зал в поисках Макса, вон он, смеется, стоя рядом с Каролин Ньюман, и явно получает удовольствие от ее близости. Было очевидно, что чувство утраты испытывает только Холли. Макс же, не тратя времени даром, ищет ей замену. И мысль о том, что ей придется наблюдать за этой процедурой, как и за всеми последующими процедурами, — становилась все более непереносимой.

Эдам, для которого ее молчаливое горе было так же невыносимо, не мог больше молчать.

— Милая, да он относится к тебе, как к грязи. Он тебя недостоин. Ты должна уйти, ты же не можешь видеть его день изо дня в день и мучить себя без всяких причин.

— Еще как могу, — машинально ответила Холли, но тут же глаза ее заблестели от слез. — Мне нравится тут работать.

— Тебе может понравиться работать и где-нибудь в другом месте, вдали от Макса Монагана, — сказал Эдам прямо. — Каждый раз, когда ты его видишь, это тебе причиняет боль. Если ты хочешь поскорее забыть его, тебе нужно порвать с ним полностью.

Несколько последних бессонных ночей Холли твердила себе то же самое. Резко порвать отношения — это жестоко, болезненно, но очень эффективно; именно это она и должна сделать. Но, как оказалось, чтобы окончательно расстаться с Максом, требуется намного больше храбрости, намного больше, чем она думала и чем у нее не было. Холли все-таки не суперженщина. Она просто Холли, известная своими яркими одеждами, большой грудью и неумением разбираться в мужчинах.

Холли поцеловала темную головку Оливии, не имея сил посмотреть Эдаму в глаза.

— Я знаю, что должна это сделать, но я никак не могу решиться.

— Нет, можешь, — сказал он настойчиво. — Послушай, я только что купил ресторан в Альгарве[36], ты бы могла там работать, заведовать баром. Я серьезно, Холли, это прекрасная возможность. Ты будешь в своей стихии…

Мысль была настолько нелепой, что Холли громко рассмеялась.

— Но я не смогу заведовать баром в Португалии.

— А почему?

На несколько секунд она снова стала прежней Холли. Похлопав Эдама по руке и склонившись вперед, чтобы шепнуть ему на ухо, она медленно произнесла:

— Потому что, дурачок, я не говорю по-португальски.

…………………………………………..

— Если это не мое дело, так и скажи, — проговорил Росс, — но я не мог не заметить вчера, что со времени прошлой нашей встречи ты пополнела. Я спросил об этом Грейс, и она мне сказала, что ты ждешь ребенка.

В ответном взгляде Мэтти сквозила грусть. Последний раз она была в «Мызе» в тот вечер, когда встретила Ричарда. И сегодня, когда она шла к отелю по залитой светом дорожке, на нее нахлынули воспоминания. Мэтти так и не смогла выкинуть то розовое платье с прожженной сигаретой дыркой на рукаве.

— Я также спросил ее, от кого, — сказал Росс мягко.

Мэтти внимательно посмотрела на него.

— И Грейс сказала?

— Но я же ее отец, естественно, она мне сказала. Мэтти, я не очень горжусь своим прошлым романом с Антонией. Ричард был хорошим человеком. Я просто не представляю, каково было тебе, когда ты услышала, что он умер… и сейчас, хотя в этом нет твоей вины, ты оказалась в той же ситуации снова.

— Ну, не совсем в той же ситуации, — спокойно заметила ему Мэтти, глядя через его плечо на выполненный углем портрет Оливии. — Я знаю, что Ричард меня любил. Иногда, когда я думаю об этом, я переживаю еще больше, но все-таки чаще это, наоборот, меня утешает.