Соло для няни

Она постояла, подумала, потом кивнула и отошла к качелям.

— Смотри ты, и не орет совсем, вот чудеса! Знаешь, он у них прям бешеный какой-то, орет и орет не переставая.

Я сцепила зубы, чтобы не наговорить ей все, что я думала о ней и о таких, как она. Малыш тут же почувствует мой гнев, а уж Мэри тем более.

— Как зовут малыша?

— Представляешь, Вася! Назвали как кота.

Васенька моментально заснул у меня на руках, еще бы, так накричался, продолжая во сне судорожно вздрагивать.

Я внимательно посмотрела на эту тетку и искренне пожалела и ребенка, и маму этого малыша. Рассказывать ей про массаж, закаливания, гимнастику — пустая трата времени, не будет она делать ничего, даже самого элементарного, свои доллары она и так получит.

— Не трясите его больше, — попросила я, — его нельзя трясти. Никого нельзя, а его тем более.

— А как же его тогда уложишь? — выразила она недоумение.

— Подумайте, присмотритесь к нему, он сам вам все скажет, только внимательно слушайте.

Тетка посмотрела на меня как на полоумную.

— Как же он мне скажет, он же маленький совсем, грудной.

— Скажет. Жестами, звуками, может, даже ворчанием, — попыталась убедить я ее.

— Мэри, нам пора, хватит раскачивать кота на качелях, а то он, как космонавт после полетов, — шатается.

Мы попрощались с Васенькой и бодрым шагом направились домой.

Дома были все: и Жанна, и Майкл, и Иван, и домработница Татьяна. Все ходили молча, с каменными лицами.

— Что-то случилось? — спросила я Таню.

— Да, часы у Ивана пропали, дедушкин подарок, Жанна говорит, они стоят немыслимых денег.

Опять эти поиски бесконечные! Конечно, за год можно было бы к ним и привыкнуть. Я вздохнула.

— Пойдем кушать и спать, — позвала я Мэри.

Татьяна нервно передвигала посуду, вытирала тряпкой стол, пару раз что-то с жутким грохотом уронила.

— Что ты нервничаешь, в первый раз, что ли? — пыталась я ее успокоить. — Найдутся часы.

Она села на стул и расплакалась.

— Ты что? Чего ты рыдаешь, тебя, что ли, обвиняют?

— Да, можно сказать и так. Иван говорит, что до уборки они были, а потом исчезли, — всхлипывая, пояснила Татьяна.

Я посмотрела на нее — глаза красные, затравленные, веко нервно подергивается.

— Я десять лет отработала в семьях и никто, никогда, — она судорожно выдохнула, — никогда и никто меня ни в чем не обвинил, не упрекнул.

— Танюш, все случается в этой жизни. Ты же знаешь, что не брала, а на остальное, наплюй.

Она невесело улыбнулась:

— Ладно, попробую.

Я разогрела для малышки овощной суп, приготовила ложку, — попробуем сегодня кушать самостоятельно. Мэри эта идея в принципе понравилась и она с энтузиазмом принялась размахивать ложкой.

— Мы есть будем или баловаться?

Отложила ложку, вопросительно посмотрела на меня.

— Быстро моем ручки и за стол, а то суп остынет.

С первого раза самостоятельное кормление получилось не очень, и на фартук налили, и стол испачкали, но Мэри очень старалась. Завтра еще попробуем.

Надо закрыть окно, резко похолодало, подумала я, переодевая девочку в пижаму.

С засыпанием у нас проблем нет. Укрылись, почитали сказку, не длинную, положили ладошку под щечку, все — спим. Майкл поначалу меня спрашивал, как это я ее укладываю? «У вас она засыпает быстро, а у меня часов до одиннадцати скачет», — жаловался. Как-то вечером даже специально остался посмотреть, ну прямо курсы молодого бойца. Мэри слышала, что папа дома, но и няня же здесь, попыталась пискнуть, папу позвать.

Я зашла в детскую, она увидела, что это опять я, а не папа, обреченно так вздохнула, с этой, мол, спорить бесполезно, отвернулась к стенке и уснула. Майкл был потрясен, потом я еще несколько раз проводила для него эти курсы, но он не преуспел, Мэри веревки из него по сей день вьет.

Татьяна позвала меня перекусить.

— Иди, я уже все поставила на стол. — И пожаловалась: — Уйду я отсюда, не смогу больше.

— Перестань, везде так, то шубы пропадают, то трусы с кольцами, хоть бы раз в суд подали за кражу. Раз уж обвиняете, так обвиняйте, более предметно, а не языком балабольте, — попыталась ее успокоить.

Весь вечер мы искали кота.

— Тапотася, Тапотася, — по-старушечьи причитала Мэри.

Мы бродили с ней, как два странника. Квартира большая и вся в углах, — авторское решение новомодного дизайнера. Видела я его пару раз: глазки светленькие, голосок тоненький и глядит на тебя с легкой придурью, но счет за свои квадраты выставил как художник Малевич. Майкл потом долго вспоминал этого сладкого мальчика.

— Там. — Мэри показала на дверь в комнату Ивана.

— Пойдем посмотрим, — согласилась я.

Потихоньку поскреблись.

— Можно?

Кот мягкой пушистой волной растекался по столу, взглянул на нас с удивлением.

— Он здесь, нашли… Следопыт ты мой юный, — восхитилась я детской проницательностью.