Соло для влюбленных. Певица

– Н-ничего, – ответила Лариса, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. Сейчас он скажет ей, что следил за ней все две недели, видел, как сюда, в квартиру, приезжал молодой человек, в точности совпадающий по внешности с тем, которого она описала следствию. Начнет спрашивать, кем ей приходится Глеб, есть ли у него водительские права, машина, где он был в то утро, когда произошло ДТП.

Рад слышать, что ничего, – проскрипел Бугрименко. – Мне неловко говорить, но придется еще раз вас побеспокоить. Вы сейчас не заняты?

«Занята!» – хотела крикнуть Лариса и не могла. Вместо этого ровным, бесцветным голосом она сообщила, что нет, не занята и может приехать в прокуратуру в течение самого ближайшего времени.

– Вот и замечательно, – обрадовался Бугрименко. – Я вас жду. Постарайтесь побыстрее. До встречи.

Грянул отбой. Мерзавец! «Постарайтесь побыстрее!» Да кто он такой, что так говорит с ней, держит ее в страхе, манипулирует ее действиями? Почему она не послала его в самых красочных выражениях, а покорно выслушала, точно загипнотизированная?

Лариса дрожащей рукой бросила трубку и без сил опустилась в кресло.

Надо идти, раз обещала. Назвался груздем, полезай в кузов. Честное слово, ей легче было бы спрыгнуть с десятиметровой вышки, чем снова взглянуть в эти водянистые, глубоко посаженные глаза, которые словно пронзают тебя насквозь!

Но делать нечего. Лариса посидела еще минут десять, собираясь с духом, затем быстро собралась и спустилась к машине. Она уже открыла дверцу, но. внезапно остановилась, раздумывая. Потом решительно захлопнула дверь и включила сигнализацию. Не поедет она к Бугрименко на машине, не поедет – и все!

Она сама не могла понять, отчего ей пришла в голову эта мысль. Может быть, интуитивно, подсознательно ее тревожило, что «ауди» хранит какие-то невидимые следы пребывания в ней Глеба, и Лариса стремилась сделать так, чтобы эти следы оказались как можно дальше от прокуратуры и кабинета Бугрименко. А может, дело было в чем-то другом, совсем не поддающемся никакой логике.

Так или иначе, но Лариса окинула автомобиль прощальным взглядом и зашагала к метро.

Поездка своим ходом заняла у нее в два раза больше времени, но она ничуть не пожалела об этом. Сунула охраннику свой паспорт, взяла приготовленный для нее пропуск и поднялась наверх в печально знакомый кабинет. Бугрименко был на месте. Он сидел за столом, как и в прошлый раз, погрузившись в кипу бумаги. Однако стоило Ларисе заглянуть в дверь, как следователь тут же отодвинул документы и пригласил войти.

Ларисе показалось, что выглядит он приветливее, чем в ее прошлый визит. На угрюмом, сероватом лице Бугрименко даже отразилось некое подобие улыбки. От нее между носом и губами следователя залегли две глубокие складки, делая его похожим на бульдога. Нечего и говорить, обаяния Бугрименко явно недоставало.

– Долго вы что-то, Лариса Дмитриевна, – Бугрименко бесцеремонно оглядел Ларису с головы до ног и нахмурился, точно остался чем-то не удовлетворен.

– Как смогла, – сухо сказала Лариса, усаживаясь на ненавистный стул.

– Понимаю, понимаю, – пробормотал он непонятно к чему. Затем сделал свою фирменную паузу, пожевал губами и вдруг спросил безо всякого перехода: – А вы, простите, замужем или как?

– Какое это имеет отношение к следствию? – Лариса едва не поперхнулась от изумления и возмущения.

– Ровным счетом никакого, – не моргнув глазом, спокойно согласился Бугрименко. – Я просто так спросил. Из личного интереса.

– Ну, раз из личного интереса, то позвольте мне не отвечать, – Лариса смерила его ледяным взглядом.

Вы все-таки ответьте, – посоветовал Бугрименко и достал из пачки, валяющейся на столе, сигарету. – Я имею право об этом спрашивать.

«Вот так он подбирается к Глебу! – в отчаянии подумала Лариса. – За этим и вызвал меня сюда».

– Я в разводе, – проговорила она, стараясь не встречаться взглядом с колючими глазами следователя.

,; – А машину давно водите? : – Год с небольшим.

– Ясно, – Бугрименко закурил, даже не подумав предложить сигарету Ларисе. Курил он смачно, глубоко затягиваясь и пуская дым прямо ей в лицо.

«Хам! – мелькнуло у Ларисы в голове. – В другое время ты бы поплясал у меня. Если бы не страх за Глеба, заставляющий безропотно терпеть все эти скотские выходки…»

– Вот что, Лариса Дмитриевна, – произнес тем временем Бугрименко. – Это было, так сказать, лирическое отступление. А пригласил я вас вот зачем, – он стряхнул пепел в банку, стоящую тут же на столе, взгляд его снова сделался пронзительным и снайперски метким. – Я все-таки уверен, что вы помните еще какие-нибудь детали катастрофы, про которые не упомянули в прошлые приходы сюда.

– То есть вы считаете, что я вам вру? – ошеломленно выговорила Лариса.

– Боже сохрани. Я просто немного знаком с психологией и знаю, что наша память и подсознание хранит намного больше, чем нам кажется на первый взгляд. Я специально дал вам некоторый срок, чтобы та информация, которой вы располагаете, пусть и не отдавая себе в том отчета, всплыла на поверхность, стала явной. Разве этого не произошло?