Соло (ЛП)

Он откинул голову назад, словно взывая к небесам в беззвучной мольбе.

— Пожалуйста.

— Пожалуйста, что?

— Пойдём со мной на пробежку. Пройди руководство. Останови эту хрень. Лена, пожалуйста?

Вроде бы, он говорил искренне. И он был прав. Я не на все сто процентов хотела уехать. К тому же важно поощрять хорошее поведение.

— Хорошо, Джимми. Давай попробуем.

***

— Боже милостивый, я тебя ненавижу, — пыхтела я, таща свою жалкую задницу за сволочью, которой адресовалось это высказывание.

— Видишь? Уже работает,— Джимми даже ещё не вспотел. Эта атлетически сложенная задница могла без труда ходить на длительные прогулки. — Плюс, будешь здоровее. Все в выигрыше.

— Я и так здорова. Я ем фрукты.

— В пирогах не считается.

Если бы я только могла стрелять лазерами из глаз. Чёрт подери эти отсталые технологии.

— Я не говорю, что с тобой что-то не так, — сказал он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Не переставая при этом бежать, долбаный выпендрежник. Вот бы он шлёпнулся на задницу, я бы с радостью на это посмотрела. Его взгляд прошёлся по мне, задерживаясь слишком долго на моих бёдрах. Но не так, чтобы это показалось подозрительным. — Ничего не имею против широких бёдер.

Ругательства я прошептала, поскольку мне не хватило воздуха, чтобы произнести их громко вслух.

— Будем каждый день ходить на пробежку, медленно увеличивая расстояние, и ты сможешь есть больше пирогов. Как тебе такое?

Эти слова прозвучали так снисходительно, будто их произнёс кретин, осуждающий меня. Я в ответ показала Джимми неприличный жест.

— Лена, посмотри на меня.

Я остановилась, посмотрела. А ещё согнулась и втянула воздух, потому что для современной женщины очень важно уметь делать несколько вещей одновременно.

— Ты симпатичная девушка, и у тебя классные формы, — сказал он, до сих пор бегая на месте. — Но дополнительная зарядка твоему здоровью и внешнему виду не повредит. Повысь свои энергетические запасы или что-то типа того.

Джимми назвал меня симпатичной?

Разумеется, он мог это сказать по доброте душевной. В любом случае это было не особо важно. Поэтому бабочкам в моём животе стоило угомониться и перестать порхать, как сумасшедшим. Хотя я до сих пор не отошла от его насмешек насчёт пирогов. Сотрудники местного ресторана забивали холодильник всякими салатами, бифштексами, пастой и да, иногда, пирогами. Можно подумать, что я заставляла их делать это под дулом пистолета или вроде того. Что я ела, его не касалось, и его мнение не должно было для меня что-то значить.

Не должно было, но всё-таки значило.

— Я не обязана соответствовать твоим идеалам прекрасного, — сказала я, как только восстановила дыхание.

Он смотрел на окружавшие нас высотные дома, опавшие листья и голые деревья, но затем резко перевёл глаза на меня.

— Конечно, не должна, я и не говорил такого.

— Не все мы были рождены с идеальной внешностью, как у тебя, Джимми.

— Ты разозлилась? — он подошёл ближе. — Лена, у меня куча недостатков. Мы были тесно связаны с тобой пару месяцев, так что, тебе ли не знать об этом. Но неприязнь к твоему внешнему виду не относится к моим недостаткам. Если хочешь попилить меня, выбери другую тему, потому что насчёт моего мнения о твоей внешности ты глубоко ошибаешься.

Некоторое время мы оба молчали. Мы смотрели друг на друга, выдыхая пар в холодный утренний воздух.

— Меня, как бы, может слегка заносить на эту тему, Джимми, — спустя какое-то время признала я.

— Я, как бы, заметил.

Он убрал волосы с лица.

— Да и я, наверное, выразился не совсем правильно. Добавь к списку моих недостатков проблему с самовыражением.

— Особенно по части социально принятых устоев.

Джимми одарил меня ехидной улыбкой.

— Тебе не всё равно, что подумают остальные?

— Иногда. В какой-то степени.

Он фыркнул.

— Ты не можешь повлиять на мнение окружающих, Лена. Если им хочется думать худшее, то они так и думают. Я не трачу энергию на то, чтобы сделать всех счастливыми. Мне хватает заботы о том, чтобы самому не расклеиться.

В его словах был здравый смысл, хотя, может быть, они были и не совсем правильно сформулированы.

— Люди будут осуждать в любом случае, — сказал Джимми. — Каждый охренеть как обожает свою точку зрения и с радостью швырнёт её тебе в лицо, хочешь ты этого или нет. Поэтому достаточно быть довольным самим собой.

— Да. Но тебе не всё равно, что думают твои парни из группы, — сказала я.

— Конечно.

Он снова побежал. На этот раз медленнее. Спасибо тебе, Господи, обитающий на небесах.

С огромной неохотой я поплелась за ним. Мои бедные ножки горели огнём. Не сомневаюсь, они дико ненавидели меня, и я их за это совсем не винила.

— И Эв с Энн. Их мнение тоже тебя волнует.

Он заворчал.

— И мистера Эриксона.

Как ни прискорбно, но даже на минимальной скорости я прилагала все усилия, чтобы не отставать от него.

— Хотя иногда ты рубишь с плеча, не заморачиваясь тем, чтобы сначала подумать. Но разве не все так делают?

— Давай перейдём к другому недостатку, — сказал Джимми.

— Не вопрос.

Я порылась в своих затуманенных мозгах в поиске средства нападения.

— Что насчёт...

— Я эгоистичен.