Соло (ЛП)

Он прижал его к моему героическому ранению, из-за холода гусиная кожа покрыла моё тело. Откровенно говоря, я сейчас ясно видела, что Джимми не казался особо впечатленным моей отвагой и решительностью. Темные волосы упали на его лицо, когда он не одобрительно смотрел на мою ногу. На его лбу было добрых пять или шесть морщин, — критическое количество складок. Мужчина был серьёзно недоволен.

Сейчас все были удивлены развернувшейся драме. Лив, также не находилась в особом восторге от происходящего. Хотя восторг особо и не подходил, так же как и растерянность. Смесь озадаченности и озабоченности лучше всего описывали её состояние.

— Что-нибудь ещё нужно? — спросил Бен, суетясь в нескольких метрах от нас.

— Нет, — сказал Джимми, смотря на французский педикюр-подарок от косметологического кабинета, посещение которого он оплатил. — Мы просто подождем врача.

Дэвид обвил рукой Эв за плечи.

— Ладно, мы тогда побудем внизу, пока не приедет доктор. Крикни, если что-нибудь понадобится.

Джимми кивнул, продолжая держать лёд у моей лодыжки. Его вторая рука крепко удерживала голень. Как будто я бы попыталась сбежать, изъяви он желание ко мне прикоснуться. До такого ещё додуматься нужно.

Люди собрались на пороге.

— Джимми? — голос Лив слегка дрожал.

— Лив, я с тобой позже поговорю.

Ее руки беспомощно повисли по бокам.

— Наверное, я лучше вернусь в ЛА. Через несколько дней начнётся подготовка к съёмкам.

— Как скажешь.

— Ладно. — Лив выдавила милую улыбку. Отдаю ей должное, всё-таки она была чертовски хорошей актрисой. — Пока.

— Ага.

Он даже не посмотрел в её сторону, придурок. До чего хотелось стукнуть его здоровой ногой, дабы заставить проявить хотя бы немного вежливости. Однако это не только бы не решило ничего, но и было бы крайне лицемерно с моей стороны. Знаю, Джимми должен с кем-то встречаться, но, несмотря на это, видеть его с другой женщиной куда невыносимее, чем испытывать боль от пульсации в лодыжке. Просто боль в её глазах была мне хорошо знакома, отчего я не могла не испытывать к ней сочувствия.

Мы с этой болью много через что прошли, став лучшими друзьями. Джимми Феррис пагубно влиял на женские сердца (а также иногда и на лодыжки).

Лив ушла.

Пару минут мы сидели молча, пока моя постепенно замерзающая нога лежала на его бедре.

— Джимми?

— Хмм?

— Ты расскажешь мне, что случилось?

Рука, которая держала голень, сжалась крепче.

— Мы сидели за столом, как вдруг у всех начали трезвонить мобильные. Видимо, ей пообещали всего пятнадцать штук, больше она не выпросила. Адриан привлёк адвокатов, но... я сказал ему не вмешиваться.

— Почему? — воскликнула я.

— То, что она рассказала репортёрам, было правдой. Знаешь, она ведь не оформляла право на отказ после нашего рождения, поэтому полагаю, у нее есть право на свою долю.

— Хрена с два. Нет у неё никакого права.

На его лице промелькнула улыбка. Я еле её заметила из-за того беспорядка, что творился у него на голове. Когда я уезжала, его волосы были аккуратно зачесаны назад. А сейчас его руки, по всей видимости, решили устроить дебош. До чего хотелось потянуться к нему и заправить эти локоны обратно за ухо.

— Ты видела её? — спросил он. — Что она наговорила?

— Только ту часть, где она говорила о том, что бездомная, в то время как вы оба живете в особняках.

— Значит, ты пропустила самое лучшее. — Его подбородок почти коснулся груди. — Я орал на неё, высказывая кучу всякого дерьма, и бросался вещами. Даже ударил, но это было лишь раз.

К моему горлу подкатил ком.

— За что ты её ударил, Джимми?

— Как-то раз я вернулся домой, а она вычищала дом, чтобы окончательно нас бросить, — ответил он. — Мне было четырнадцать. Дэйв был дома у Мала, спасибо Господи. Во дворе стояла машина одного из её нарко-дружков, загруженная всем нашим имуществом. Хотя и было там немного: телик, микроволновка и прочая хрень. Она вышла из дома, неся акустическую гитару Дэйва. Он всё лето надрывался, кося газоны, чтобы заработать на неё. Это была дешёвая гитара из ломбарда и не более. Но он так долго хотел её, несмотря на то, что та была куском дерьма.

— Уж в этом не сомневаюсь.

— Я сказал ей вернуть гитару на место, сказал, что это разобьёт Дэйву сердце, но ей было наплевать. Она ответила, что Дэйва разбаловали, и стоит вернуть его с небес на землю. Ну да, мы-то были избалованными, пока жили с ней в одном доме и ходили в одежде с дырками. А если нам удавалось поесть, то это было чудом. — Уголок его губ приподнялся, но это была не улыбка. — Она двинула меня по лицу, сказав отойти с дороги. На ней было кольцо. — Он указал на крошечный шрам в форме звезды над верхней губой, немного скрытый за щетиной. — Видишь?

— Вижу.