Соло

Выражение радости и изумления, застывшее на лице Плечистого, когда во второй половине следующего дня он встал двумя ногами на их шаткую платформу и заглянул в палатку, согрело ему душу. Не обращая внимание на неудобство и тесноту, они обнялись, как родные братья. Укутанный в спальные мешки Плечистый выглядел неважно. Его товарищи работали наверху. После короткого обмена ободряющими словами он оставил свой рюкзак на ночевке и отправился к ним. Вчера двойка совершила почти невозможное – подняла платформу, весь груз и беспомощного товарища на две веревки выше и в тот момент обрабатывала следующий участок маршрута. Капитан работал первым на влажных стенах широкого отвесного скального угла, который тянулся вверх, насколько было видно. Усталые альпинисты обрадовались его появлению не меньше Плечистого. Он воспользовался моментом возбуждения и предложил капитану немедленно поменяться местами, что тот, вероятно первый раз в жизни, сделал с готовностью. Они отправили третьего товарища вниз, а после того, как быстро расправились с оставшимися веревками, спустились сами. Несмотря на то что еще оставалось светлое время, было решено отдохнуть перед завтрашним днем. Первая ночь была самой тревожной. Они теснились в палатке, пытаясь создать наибольшие удобства для мечущегося Плечистого.

Спасательный отряд превзошел все ожидания и сумел спуститься по контрфорсу гораздо ниже, чем предполагалось, облегчив задачу четверки неизмеримо. Он проложил большую часть пути до места встречи, за исключением нескольких совершенно гладких участков, на которых невозможно обойтись без шлямбурных крючьев. Там он уступал место мастерам этого дела – капитану и его напарнику. Прокладка пути была лишь подготовкой к самой главной работе – транспортировке Плечистого. Один из них сажал пострадавшего на спину, остальные вытягивали их сверху с помощью организованного из зажимов и металлических роликов полиспаса. Большую часть этой изнуряющей, как для тянущих веревку, так и для несущего, работы проделала неутомимая двойка. Он не мог состязаться с ними в энергии и сноровке. Всем придавала силы тревога об ухудшающемся состоянии их друга.

Понадобилось два полных дня, для того чтобы добраться до места, где их уже поджидал спасательный отряд. После этого прошло еще три дня, прежде чем спасатели доставили их полуживого товарища к пригодной для вертолета площадке, несмотря на десять пар свежих рук и специальное снаряжение, включавшее длинный металлический трос и лебедку.

На гребне спасателей встретил еще один вспомогательный отряд. По общепринятой версии, Плечистого спас от гангрены и, возможно, от смерти врач этого отряда, который ампутировал ему в дороге все пальцы на поврежденной ноге. Все это прошло уже без их участия. После передачи Плечистого в руки спасателей тройка была освобождена от дальнейшей транспортировки, тянулась в хвосте и добралась до роскошеств лагеря последней, встреченная известием, что их товарищ идет на поправку в госпитале.

Вскоре после этих событий, завершив успешно свои восхождения, на поляне один за другим появились без большого триумфа участники остальных двух команд. На исхудалых, потемневших лицах некоторых из них лежала тень разочарования. Лагерь находился под впечатлением от спасательной эпопеи, особенно ее стенной части. Съемочная группа воспользовалась моментом и отсняла все подробно на пленку. Их руководитель, чрезвычайно довольный неожиданным драматическим материалом, намеревался использовать его в фильме и настойчиво предлагал будущему герою фильма отснять дополнительно несколько одиночных восхождений. Герой не очень твердо отклонил эти предложения.

После бани, нескольких дней хорошего питания и сна лица восходителей приняли естественные формы и посветлели. Выражение разочарования у некоторых из них сменилось на едва заметное выражение неприязни. Он не удивлялся такой реакции людей особой породы и находил немалое удовлетворение в том, что для остального населения поляны, включая новых друзей из тройки, он стал на время большой знаменитостью.

* * *

Прошла еще неделя, на поляне снова появились большие машины, экспедиции одна за другой погрузились и разъехались кто куда. Он отклонил ненастойчивое предложение его компании поехать с ними в другой район, получил запас продуктов, попрощался и ушел с Монетой наверх, подальше от суеты сборов. Когда они возвратились назад, их одинокая палатка возвышалась над совершенно пустой поляной. Самым бросающимся в глаза было отсутствие металлического каркаса над остатками каменной печки бани. В ожидании следующего наплыва экспедиций они почувствовали себя полноправными хозяевами этого живописного места.

После эпизода с медведями он не решался оставлять Монету одну и не мог предпринять ничего серьезного, кроме коротких разведочных прогулок, для которых в округе были неограниченные возможности. Прошло совсем немного времени, и они желали как можно дальше оттянуть тот день, когда их одиночество будет снова нарушено.