Соломон и Багира

Когда нам надоедало общество друг друга, мы разъезжались по разным странам, иногда, континентам. Но меня всегда тянуло к нему, как и его ко мне. Он любил меня как сына, оберегал, ведь не каждая попытка превратить человека в вампира могла быть удачной. Он рассказывал мне о сотни других, что так и не пережили первую ночь и о десятках тел, кто умер спустя неделю. Ровен помнил каждого из них.

Порой я задавался вопросом, почему такой добрый человек мог стать вампиром или почему вампир мог быть таким добрым?

Ровен любил детей, относился к женщинам, как к богиням, внимательно слушал речи мужчин в барах, вступая в дискуссии. У нас было несколько квартир в Аликанте и Ровен сдавал их в летний сезон. Мне запала одна история молодой девушки, сбежавшей от мужа-тирана. Она снимала у нас самую дешёвую жилплощадь, думала, что успеет найти работу, но задержала с платой за несколько недель. Ровен не только простил ей долг, но и помог устроиться.

Я бы так не поступил. Нет, я не был жестоким или злым, просто мне казалось, что моё сердце одеревенело. Я стал равнодушным к людским проблемам, их болезням и потерям.

Но, с появлением в нашей жизни Багиры, я проснулся ото сна. Мы не стали любовниками. Стали друзьями, но сначала, я раздражал ее, а она меня злила.

***

Из записей Багиры.

Первым, что я узнала, был запрет имени. Теперь я была безликой болванкой, с кличкой животного, но то была предосторожность.

Я родилась во Франции. Мать моя работала служанкой у знатных особ, отец был моряком. В возрасте четырнадцати лет меня отдали в приют, где местные учителя насиловали меня раз в неделю. Расписание было для всех девушек, у которых наметилась грудь. Не то, чтобы я была согласна со своим положением – тех, кто пытался сопротивляться душили в постели. Врачам было некогда разбираться с такими случаями или им неплохо платили за “повязки на глазах”.

Через год я заболела. Кто-то из моих партнёров наградил меня болезнью любви. Когда стало совсем плохо, я попыталась покончить с собой, но меня спасли двое мужчин.

Так я стала вампиром.

Странно осознавать, что моя жизнь “до” уместилась в пару строк, но могло и не быть этого. Соломон попросил написать, чтобы ты знала наши истории – он тоже вложил свои записи в тайник. Ох, Сави, как бы мне хотелось тебя увидеть, сказать самой, что мы не виноваты, но у нас есть только эти листы, вырванные из блокнота.

Прости. Я отвлеклась. Ты сейчас, наверное, улыбнулась. Я часто витаю в облаках.

Ровен и Соломон объяснили мне нашу иерархию.