Соломон. Забытая нежность

Я вышла из кухни и замерла в проходе. Изображение на домофоне показывало очертания человека, но издалека сложно сказать, кто это был – мужчина или женщина. Игорь отключил звук домофона и какое-то время просто смотрел на монитор. По его напряженному виду я поняла, что гостей он не ждал.

– Аня, мы позднее поговорим, – он обернулся в мою сторону и тяжело вздохнул. – Иди, пожалуйста, к Маше, – эти слова резанули меня как ножом.

Игорь приложил телефон к уху, а я развернулась и пошла в гостиную как он и просил. Хотя мне было очень любопытно, кто впервые за такой длительный срок, что мы жили вместе, пришёл его навестить почти в полночь. И подсознательно уже знала ответ на этот вопрос.

Звукоизоляция в доме была отличная, либо Игорь говорил тихо, что я почти не слышала его голоса. Правда, спустя какое-то время до слуха донеслось, как щелкнули замки, и открылась входная дверь. В том, что столь поздний гость – женщина, я уже нисколько не сомневалась. Какое-то время затаив дыхание, я прислушивалась к голосам, а потом вдруг отчетливо услышала шаги и встревоженный голос: «Я тебе не верю!». Звонкий стук каблуков по паркету отдавал в ушах громким эхом. Девушка, видимо, прорвала оборону Игоря и ходила по комнатам, пытаясь уличить того в измене и лжи. Я не слышала всего их разговора, но была далеко не дура, чтобы понять, что сейчас происходило за пределами гостиной. Когда дверь в нашу комнату распахнулась, и яркая полоска света из прихожей залила участок комнаты, я увидела ту самую девушку, что приезжала сегодня к Игорю. Наверное, теперь я бы узнала ее среди сотен других девушек. Эффектная брюнетка в стильном деловом костюме стояла напротив и смотрела на нас с Машей.

Соломон тут же схватил свою пассию за талию и приложил ей ладонь ко рту, а я перевела взгляд на спящую Машу. Не хотелось бы, чтобы девочка проснулась и стала свидетельницей этих разборок.

В груди вместо сердца будто поместили камень. Я смотрела на Игоря и его спутницу и ощущала себя воровкой, которую поймали за ничтожным и унизительным преступлением. И, судя по всему, наказание за воровство последует незамедлительно, и сейчас в меня полетят камни. Отчасти я прекрасно понимала чувства этой женщины. Видела в ее глазах вспыхнувший огонь непонимания и боли. Но я сама была заложницей безвыходного положения, в котором оказалась не по своей воле.

– Света, пожалуйста, тише. Девочки спят. Я тебе все объясню, идем. Не устраивай драму.

– Что ты мне объяснишь? – она отбросила его руку и повернулась к нему. – Я вижу, что девочки! Но что они делают в твоей квартире? Ты поэтому просил отдать обратно ключи и сказал, что тебе нужно время?

Света вела себя совсем не тихо. Я снова взглянула мельком на Машу, но та, кажется, спала и не реагировала на шум. Но если у нее были ключи, то она, получается, могла прийти в любое время? И зачем звонила в домофон? Накалить обстановку? Или все же не выглядеть вконец бесцеремонной и обезумевшей от ревности фурией? Игорь буквально оторвал девушку от двери и подтолкнул в сторону кухни.

– Хорошо, хорошо! – сдалась Света и снова посмотрела на меня. – Но она пусть тоже идёт с нами на кухню. Я хочу видеть, кого ты тут приютил. Имею на это полное право! Я и так очень долго входила в твое положение, пока ты…

– Света! – грубо оборвал Игорь девушку.

В комнате было темно, и никто бы не мог увидеть моих красных щек и растерянного взгляда. Сцена выходила за рамки…

Игорь прикрыл дверь и уже силой потащил девушку на кухню.

– С кем ты хочешь говорить? Они обе маленькие беззащитные девочки, – тихо говорил Игорь, а мне ещё больше становилось не по себе от его слов.

Маленькая беззащитная девочка… Вот кем я была для него!

– Давай, в выходные мы сходим куда-нибудь вместе, и познакомишься с ними? Но сейчас посреди ночи не нужно никого тревожить, – доносились до меня обрывки фраз. – Ты ведь умная женщина, перестань себя так вести.

Пусть я была маленькой беззащитной девочкой в глазах Игоря, но вполне совершеннолетней и далеко не глупой. Да, многого не знала и пока еще не умела, но вполне быстро обучалась. И понимала, что Игорь сейчас загонял себя в ужасные рамки и собирался познакомить нас с той, для кого мы всегда будем соперницами. Уверен ли он, что Света будет рада такому соседству? А сам он будет рад? И какие чувства он питал к этой самой Свете? И почему до сих пор ничего ей не рассказал про нас? Ее-то, наверное, он не считал маленькой девочкой.

– Перестань, ты же видишь они совсем ещё дети.