Соловей и кукушка (СИ)

Я ещё никогда в жизни не была на настоящем балу!

Герольд, разодетый по моде века пятнадцатого, объявил нас, и Его величество улыбнулся нашей троице своей дохлой улыбкой. Юная третья королева рядом с ним сияла счастьем и бриллиантовой диадемой. Ей поразительно шёл торжественный вид.

Ролдао, как обычно, тёмной тенью подпирал стены, не в прямом, конечно, смысле. Его чёрный мундир с серебряной вышивкой не касался поверхностей, и всё равно принц казался скорее статуей, чем живым человеком. Мой жених выглядел почти прилично, по крайней мере он был одет в современную одежду. То, что пиджак был нежно-голубым, а брюки — цвета спелой сливы, мало меня волновало. Хорошо хоть обошлось без страусиных перьев и пеньюара. Но вот без туши, драматически прорисовывающей глаза, и ожерелий не обошлось. Ладно, переживём.

Алессандра тоже была здесь, на меня она почти не смотрела. Стояла у стола, меланхолично улыбалась приглашающим и отрицательно качала головой. В нежно-лазурном платье она казалась прекрасной парой старшего брата, а короткие волосы, так подчёркивающие тонкость шеи, придавали ей какой-то особенно хрупкий и трогательный вид.

Первый танец я разделила с королём. Видимо, так полагалось по этикету. И я даже простила Величеству его кислый вид: так легко и грациозно он вёл меня в вальсе. Даже мой учитель позавидовал бы монарху. Мы говорили о каких-то благопристойных вещах, а затем меня передали с рук на руки Криштиану.

Музыка разволновала меня. Мне казалось, что моё сердце разрывается на части. Я коснулась пальцами его плеча, а он положил мне руку на спину и вдруг улыбнулся.

— Надеюсь, танцуете вы лучше, чем играете.

— Пожалуйста, не портьте мне настроение, — прошептала я.

И мы закружились.

Мне казалось, я растворилась в музыке. Она качала и баюкала меня на своих волнах, проникая в кровь и опьяняя. Криштиан молчал, хотя по бальному этикету, должен был что-то говорить, но этого не было нужно. У него вдруг оказались сильные и нежные руки, и я почти перестала чувствовать, что касаюсь ногами пола, я забыла, как именно нужно ими переступать, разум совсем не участвовал в этом. Будто я лечу-лечу, кружась, словно осенний лист. Я закрыла глаза, полностью доверившись умению своего партнёра.

Видимо, разговоры этого дня что-то растревожили во мне. Мне вдруг вспомнилось тонкое лицо мамы и лихорадочно блестящие огромные тёмные глаза. И как мы гуляли вместе в осеннем саду, и я приносила ей самые красивые листья. А она смеялась. Тихо, очень осторожно. Это были её последний смех и последняя наша осень.

Я почувствовала, как щёки стали мокрыми. Слёзы бежали и бежали из-под ресниц, но мне было всё равно.

Музыка стала звучать глуше, и мы вдруг остановились. Я заморгала, открывая глаза.

Оказалось, что Криштиан утанцевал меня из зала в какую-то полутёмную комнату. Принц молча протянул мне платок.

— Я растерян, — признался он. — Впервые девушка, танцуя со мной, плачет. Всё так плохо?

Ну что ответить на это? Даже поплакать не дадут!

— Я вспомнила маму, — призналась я. — Извините, ваше высочество. Вернёмся?

Он снял перчатку, взял у меня платок и аккуратно вытер моё лицо. И я замерла.

Удлинённые, красивой формы пальцы. Загорелые. С овальными гладкими ногтями, перламутрово-розовыми. А между средним и указательным…

— Шрам, — прошептала я.

Подняла лицо и встретилась с его удивительно-синими, как грозовые тучи, глазами…

Криштиан пожал плечами:

— Ужасно, конечно, — признался, растягивая слова, — в детстве мы бываем так неосторожны…

Я пихнула его руками в грудь, гневно наступая.

— Ну, и скольких вы успели ограбить или убить на большой дороге, Ваше высочество? А, может, лунный маньяк — это тоже вы⁈

Вот же мерзавец! И всё это время он смотрел на меня и… Ну, не мог же не узнать, верно?

— О чём вы, моя дорогая сумасшедшая невеста? — капризно уточнил принц, поднимая тёмные низкие брови.

Как я сразу не догадалась! Должно быть, меня сбила с толку эта яркая маскировочная раскраска…

— А Соловьём вас называют из-за голоса, сеньор Алейшо де Аншо? — ехидно прошипела я. — Пожалуй, я передумала выходить за вас замуж, высокородный разбойник. Вы поэтому и носите все эти павлиньи перья, чтобы жертвы не узнали вас!

Я развернулась и направилась к выходу, но Криштиан вдруг схватил меня за плечи и рывком дёрнул к себе.

Да как он смеет!

— Дорогая моя через чур догадливая невеста, — зашептал на ухо, обжигая дыханьем, — я вынужден разочаровать вас. Даже если я тот самый лунный маньяк, про которого вы упомянули, всё равно наша с вами свадьба состоится завтра. А сегодня мы продолжим улыбаться друг другу и беспечно танцевать.

Я резко обернулась, гневно уставившись в его безнадёжно синие глаза, сейчас злобно прищуренные.

— Вы не поняли, мой милый Криштиан! Я не выйду за бандита с большой дороги…

— Нет, Ирэна, это вы не поняли, — он наклонился, вглядываясь в моё лицо, и я невольно вздрогнула. — У вас нет выхода. Даже если вы публично обличите меня, у вас не получится ничего доказать. Зато всплывёт крайне неприятный и тёмный эпизод, порочащий вашу собственную честь.

— Вы мне угрожаете⁈