Соловей и кукушка (СИ)

— Пусти! Там моя сестра… она не знает… Он убьёт её… Отпусти…

И снова рванула. Принц мягко, но твёрдо повернул меня к себе, вглядываясь в мои глаза.

— Я знаю. Так же, как убил мою мать.

Я замерла.

— Ч-что?

— Десять лет назад. Ролдао убил мою мать. Я это видел.

Чёрт… чёрт! Чёрт!

— Но почему ты никому не рассказал…

— Я рассказал.

И тогда я закричала. Криштиан притянул меня, прижал к себе, гладя по волосам.

— Ирэна, Ирэна… Тише, моя хорошая.

Стало легче. Немного.

— То есть король… Но тогда почему… — зубы мои стучали, я вся тряслась, и слёзы снова нахлынули волной.

Он прижал моё лицо к своему плечу.

— Знает. И ничего не может с ним сделать.

— Бросить в тюрьму? В дурдом… Расстрелять?

Криштиан вздохнул.

— Ролдао — военный гений. Ему нет равных. Для отца это оказалось важнее всего. Забота о будущем королевства. А две-три жертвы в год… Он закрывает на них глаза.

Я обняла мужа, прижимаясь к нему всем телом. Я так нуждалась сейчас в его ласках!

— Король так и сказал тебе?

— Он отправил меня в дом умалишённых, — усмехнулся Криштиан. Я не видела его усмешки, просто поняла. — Это оказалось более выразительно, чем любой разговор. У меня было много времени, чтобы понять намёк.

Я снова вспомнила их приезд в апреле десять лет назад. Господи… А я-то фыркала, что младший принц такой бука и взгляд туповатый… А Ролдао… всего полгода прошло после… И как же он был спокоен! Словно не он недавно убил человека… А ведь юноше тогда было всего шестнадцать лет…

— Зачем? Зачем он её убил?

— Он пытался её изнасиловать, — жёстко ответил Криштиан. — Мама была очень красивой. Она тепло относилась к пасынку. Знаешь, бывают такие «друзья» с большой разницей в возрасте, которые вместе смеются, вместе гуляют и делятся друг с другом секретами. Мать была сильно младше отца, не разделяла его страсти и очень скучала во дворце. Ей было бесконечно одиноко, а мы с Сандрой… Слишком малы. Ролдао стал отдушиной. Он уже тогда был очень умён и наблюдателен. Думаю, мама не подозревала, что стала объектом первого сексуального влечения пасынка…

— У неё были волосы такого же цвета, как у меня?

— Да.

— Как и у последующих жертв?

Криштиан шумно втянул воздух.

— Да.

Так вот почему Ролдао всё время стремился их коснуться! Неужели даже тогда, когда наследник обернулся и увидел девятилетнего ребёнка со столь полюбившимся ему цветом волос… О, Господи…

— А кто-нибудь ещё кроме тебя и твоего отца знает правду?

— Дон Эстэбан.

Почему я не удивлена? Я опустилась на нагретый солнцем замшелый камень.

— Расскажи, как это было… Что ты видел.

Криштиан сел на траву рядом. Он по-прежнему сжимал в руке револьвер, словно позабыв о нём.

— Я очень ревновал маму к старшему брату, а потому всегда старался гулять неподалёку от них. Я завидовал тому, что с ним она разговаривает как со взрослым, и просто ужасно злился. Отец неоднократно наказывал меня за ревность, но я был упрям. Поэтому, когда услышал её крики… Я прибежал сразу и кинулся на Ролдао… Но ты понимаешь, да? Ему было шестнадцать и физически он был прекрасно развит. А я — нет. Брат отшвырнул меня, как котёнка. Я упал, ударился обо что-то и впал в беспамятство. Я слышал, как мама плачет и умоляет его, но не мог пошевелиться. Когда смог и сознание вернулось, я вновь набросился на Ролдао. Я схватил его прямо за нож, который брат приставил к её шее…

— Твой шрам на руке оттуда?

— Да. Но Ролдао снова отшвырнул меня, и я понял, что я ничего не смогу без помощи взрослого. Я бросился по тропинке и через некоторое время буквально врезался с разбега в дона Эстэбана. Услышав мой сбивчивый рассказ, твой отец велел мне оставаться на месте и побежал туда, куда я показал ему. Но я, конечно, не послушался…

Криштиан вдруг сильно вздрогнул и замолчал. Я коснулась рукой его плеча.

— После… Что стал делать мой отец?

— Он ударил Ролдао, несколько раз и очень сильно. Но было поздно: мама уже билась в агонии, истекая кровью. Дон Эстэбан, видимо, понял, что ей он ничем помочь уже не может, и потащил Ролдао к отцу. Насколько я знаю, наследника в тот день посадили под домашний арест. Даже психиатра позвали. Но я очень плохо помню всё дальнейшее. Помню, как рвался к маминому телу, и двое мужчин с трудом оторвали меня от него. Помню, как кричал и бился. И разговор с отцом помню. Король сказал мне, что всё это — бред. Что Ролдао пытался спасти мою мать, на которую напал убийца. Что у меня помутился рассудок. Это было уже на следующий день…

— Когда моему отцу подстроили аварию, — прошептала я.

— Да. После убийства, меня заставили выпить снотворного, и я проснулся только на следующий день. Когда было крушение.

— И свидетелей больше не осталось… А ты не пытался выйти на журналистов, обратиться в полицию? Ну надо же было что-то делать!

Я обернулась к нему, но Криштиан смотрел мимо меня на море. Его губы чуть подрагивали, выдавая напряжение, а плечи сгорбились.