Соловей Разбойник, остров Буян и Крым

Аналогичную картину мы видим и в истории «античного» Домициана. Он провозглашен цезарем при еще живом отце и брате и фактически был их соправителем, хотя в силу своей молодости находился в подчиненном положении. Домициан жил при отце, во время выходов его несли в носилках вслед за отцом и братом. Как пишет Светоний, он «изумительно притворялся человеком скромным и необыкновенным любителем поэзии, которой до того он совсем не занимался, а после того с презрением забросил...

После смерти отца он долго колебался, не предложить ли ему войскам двойные подарки. Впоследствии он не стеснялся утверждать, что отец его оставил сонаследником власти» [760], с.211.

Когда Вителлий (то есть Лже-Дмитрий) потерпел поражение, и Рим был взят, Тацит добавляет: «Домициан явился к полководцам флавианской армии и тут же был провозглашен Цезарем. Солдаты как были после боя, увешанные оружием, толпой проводили ЕГО В ДОМ ОТЦА» [833], т.2, с.139.

И далее: «В день своего первого появления в сенате Домициан произнес краткую речь. Говорил он главным образом О СВОЕЙ МОЛОДОСТИ и о том, что отца и брата его нет в Риме, держал себя скромно и достойно, поминутно краснел, и сенаторы, не знавшие еще его нрава, решили, что это от смущения» [833], т.2, с.161.

Данное замечание Тацита явно соответствует приведенным выше сведениям о «робости» молодого Михаила Романова. Секст Аврелий Виктор тоже свидетельствует: «Сначала Домициан притворялся милостивым» [726:1], с.88.

Тацит тоже говорит о юности и первоначальной, якобы притворной, скромности Домициана. Как-то раз Домициан отправил тайных послов к Цериалу, прощупывая почву для подчинения себе римской армии еще при правлении Тита и своего отца. «Цериал, с присущими ему умеренностью и здравым смыслом, сумел представить этот поступок Домициана как проявление ДЕТСКОГО тщеславия и превратил все в шутку. Видя, что ЕГО ЮНЫЙ ВОЗРАСТ вызывает презрение у людей пожилых, Домициан перестал выполнять даже те немногие государственные обязанности, которые на себя принял, прикинулся скромным, простоватым и, удалившись в уединение, сделал вид, будто всецело предался изучению литературы и сочинению стихов» [833], т.2, с.188-189.

Итак, в обеих версиях мы видим, что на первых порах личность Домициана-Романова затмевается более яркой фигурой отца. Молодой император сначала «робок», и в значительной мере действует по указаниям родителя.

Кстати, у Тацита проскальзывает интересная фраза «о возвращении отца» Домициана в самом начале его правления. «В начале правления всякое кровопролитие было ему (Домициану — Авт.) ненавистно: ЕЩЕ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ОТЦА он хотел эдиктом запретить приношение в жертву быков» [760], с.214.

Наверное, возвращение отца Домициана — это и есть возвращение Филарета Никитича из плена в Москву в самом начале правления его сына Михаила Романова.

5. Романовская версия неверна. На самом деле Михаил воцарился в Москве, а не в Ипатьевском монастыре Костромы. Так что историки неправильно указывают «колыбель» новой династии. Москву заменили (на бумаге) Костромой.

Итак, перед нами — две версии. Одна — романовская, вторая «античная», Светония и Тацита. Как мы понимаем, ни одна из них не является полностью достоверной. Романовы преследовали политические цели, всеми силами изображая себя законными наследниками ордынской династии. Светоний и Тацит жили в Западной Европе XVII-XVIII веков, смотрели на метрополию Руси-Орды издали и, как иностранцы, не могли полностью разобраться в бурных событиях Великой Смуты. И тем не менее, сопоставление этих двух источников помогает нам глубже проникнуть в подлинную суть дела.