Соловей в помидоре

«Слава богу! – послышался из гостиной мамин голос. – Любавочка, это соловьи, живые!» Действительно рядом с поющим помидором примостились две серые невзрачные птички, отличающиеся, как известно, необыкновенным талантом. «Нам очень повезло, – дрожащим голосом произнесла Мама. – Не так-то просто увидеть соловья. Это небольшая птичка, шестнадцать с половиной сантиметров, вьёт гнездо невысоко над землёй среди деревьев и густых кустарников». Похоже было на то, что от испуга Мама начала читать очередную лекцию, теперь уже – про птиц. Надо было срочно что-то предпринять. «А ты уверена, что это соловьи? – пошутила Любава. – По-моему, они похожи на огурцы». У Мамы лопнул остаток терпения. «Это невозможно! – закричала она. – Я не знаю, что тут запоёт через минуту!» «Почему обязательно запоёт?» – спокойно возразила Любава. Она ощутила, как в ней зреет мстительное чувство, которое зародилось ещё во время маминых лекций. Любава понимала, что это низменное чувство, но оно было сильнее её. «Может быть, зарычит или залает, – произнесла она менторским тоном, которым Мама читала ей лекции про томаты. – Представляешь, кабачки кукарекают, баклажаны мяукают, а капуста прыгает по комнате». «Не представляю…» – от волнения Мама уселась прямо на ковёр. Любава поняла, что одержала над Мамой полную победу и отныне может не есть помидоры, а также баклажаны, кабачки и капусту. Но, во-первых, не умирать же с голоду, а во-вторых, Любавина победа никак не отразилась на «дамском пальчике», который продолжал заливаться соловьём в окружении своих новых друзей.

«Может быть, просто выбросить его на помойку?» – предложила дочь. «Какая разница, где он будет петь, – наконец-то, овладела ситуацией Мама. – Это научная проблема. Я ощущаю свою ответственность перед человечеством». «И что ты будешь делать?» – полюбопытствовала Любава. «Пойду в Академию наук», – торжественным тоном заявила Мама. «Тебя туда не пустят», – усомнилась Любава. «Пустят», – сказала Мама тоном, не терпящим возражений.

Мама, как ни странно, оказалась права. Её не только пустили в Академию наук, но ещё и записали на приём к академику Помидоркину. «Но это же будет через месяц», – язвительно заметила Любава. «Ничего не поделаешь, – развела руками Мама. – Академик занятой человек. У него есть дела поважнее поющих томатов». «А что же будет делать помидор?» – Любава изо всех сил старалась сохранять спокойствие. «Ясно, что, – снисходительно улыбнулась Мама, – зреть и развивать свои способности». «Уже развил, – обрадовала её Любава. – Можешь сама убедиться».

Мама вбежала в гостиную и столкнулась с томатом, который летел ей навстречу. «Это что такое?» – ошарашенно спросила она. «Помидор летает», – невозмутимо ответила Любава. «Зачем?» – задала Мама риторический вопрос. Но Любава нашла нужным на него ответить: «Наверно, он вообразил себя птицей». «Может быть, я тоже воображаю себя птицей, я же не летаю», – возмутилась Мама поведением помидора. В левой части груди, рядом с сердцем, Любава ощутила уже знакомое сладенькое и противненькое мстительное чувство. «Пока не летаешь, – с намёком произнесла она. – Кто знает, что будет завтра». «Но ведь у меня нет крыльев», – стала оправдываться Мама. «У томата пока тоже нет», – гнула свою линию Любава, хотя в глубине души ей было стыдно перед помидором и перед Мамой.

Любава даже предположить не могла, что её слова окажутся пророческими. На следующий день «дамский пальчик» уже махал соловьиными крылышками. «А у помидора уже выросли», – объявила Любава, подстрекаемая всё тем же недостойным чувством. Без лишних слов Мама поспешила в гостиную. По ней, размахивая крыльями, носился созревший помидор и «горланил» соловьиные песни. «Ничего, ничего, – успокаивала себя Мама. – Нам только месяц продержаться». Но Любава не хотела, чтобы Мама успокаивалась. «Мало ли что может произойти за месяц», – заметила она ядовито. «Что ты имеешь в виду?» – Мама была сильно напугана и не скрывала своих чувств. «Мало ли у кого могут крылья вырасти, – продолжала пугать Любава. – Ты же ела помидоры, которые принесла с рынка». «Ты на что намекаешь?» – выдавила из себя Мама. «Я не намекаю, я говорю, – лекторским тоном произнесла Любава. – Генная инженерия – наука молодая. От неё всё что угодно можно ожидать. Я бы на твоём месте сходила к врачу, пока не поздно. Постой. Ещё – к ветеринару и к агроному. А я займусь разработкой тактики и стратегии».