Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв

После кратковременной остановки в Холмогорах, где царя торжественно встретил видный деятель петровских времен на Севере и сподвижник преобразователя архиепископ Холмогорский и Важеский Афанасий,[219] 30 июля царский карбас остановился ниже Архангельска у Мосеева острова. Там для гостей была поставлена небольшая деревянная «светлица с сеньми» и необходимыми хозяйственными постройками. В описании зданий, бывших на Мосееве острове в 1712 году, о светлице сказано: «В ней 10 красных окон с стеклянными окончинами. Подле тое светлицы горница с комнатою. У нее 6 окон колодных, да одно небольшое, в них окончины слюдные. Погреб рубленный. Подле сеней поварня».[220]

Архангельск, как и Холмогоры, встретил Петра колокольным звоном, приветственными возгласами жителей, ружейной и пушечной пальбой, столь любимой Петром Алексеевичем. У одной из городских пристаней царя ожидала 12-пушечная яхта «Святой Петр», приготовленная для плаванья в Соловецкий монастырь. Яхту построили в 1693 году в Архангельске русские плотники под руководством иноземных корабельных мастеров Петра Баса и Гербранта Янсена. Они же сделали «государевы светлицы» — упоминавшийся нами деревянный дом на Мосееве острове, получивший громкое имя дверец, в котором Петр останавливался в первые два приезда в Архангельск.[221]

Намерение посетить приполярного вотчинника появилось у Петра давно, и он делился этими своими мыслями с архиепископом Афанасием еще в Москве. Последний по возвращении в Холмогоры сообщал Соловецкому владыке Фирсу в письме от 26 июля 1693 года: «и к нам его государев благоволительный глагол был, еже шествовать с ним нам к вам в Соловецкий монастырь».[222] Но непредвиденный случай изменил планы царя. В море выходили груженные русскими товарами английские и голландские купеческие корабли. Петр решил воспользоваться оказией и конвоировать их, чтобы посмотреть на плавание океанских кораблей и видеть, как управляются они в открытом море. Шестого августа натянутые шелоником (местное название южного ветра) паруса вынесли царскую яхту в студеные воды глубокого и неспокойного Белого моря. Петр впервые в жизни увидел морское раздолье. Настоящее море плескалось у бортов яхты. Безбрежная гладь северных вод произвела на царственного путешественника неизгладимое впечатление. Петр не мог скрыть своего восторга. Морская стихия пленила Петра на всю жизнь и овладела его умом и сердцем. Пройдя около 300 верст, Петр простился с иностранными кораблями у Терского берега за устьем реки Поной у трех островов и 10 августа возвратился из морской прогулки в Архангельск. Здесь он задерживался до прихода гамбургских кораблей, то есть на неопределенное время. Огорченная Наталья Кирилловна, волнение которой усилилось после того, когда она узнала, что сын все-таки выходил в море, убеждала Петра в том, что нельзя дождаться всех кораблей: «Ты, свет мой, видел, которые прежде пришли: чего тебе, радость моя, тех (гамбургских. — Г.Ф.) дожидаться?»[223] Неукротимое желание видеть приход иностранцев взяло верх. Петр провел в Архангельске еще 40 дней, так как ожидаемые суда появились только около 10 сентября, да на знакомство с ними ушла неделя.

В Архангельске Петру было что посмотреть и чем заняться. Перед царем открылась картина кипучей деятельности главного русского центра заморской торговли. Могучая труженица Двина, неутомимая и безотказная, несла на себе многочисленные струги, дощаники, карбасы, баржи с грузами, предназначенными для вывоза, на рейде стояли, словно выстроившиеся на парад, могучие корабли с развевающимися на мачтах иностранными флагами, элегантные яхты, в центре города величественно возвышались каменные здания гостиных дворов с башнями и бойницами, обращенными к реке, с кладовыми и амбарами внутри них, причалы были завалены мешками, ящиками, бочками, тюками, повсюду суетились грузчики и торговые люди, слышен был разноязычный говор, крик чаек. Порт напряженно трудился. Чувствовались мощные удары его пульса. Впечатляющая картина! Архангельск имел совершенно определенный морской вид и не похож был на все другие русские города.

Любознательный Петр внимательно изучал жизнь Архангельска. Подкупая необычайной простотой поведения, в одежде рядового шкипера царь посещал биржу и гавань, знакомился с негоциантами и моряками, изучал иноземные обычаи и коммерческие операции.