Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв

При зареве пожара англичане направились к Онежскому второклассному Крестному монастырю («Монастырь святого животворящего креста»), находившемуся в глубине острова, и как бы в отместку за неудачу под стенами его старшего состоятельного собрата начисто разграбили монастырь. Мародеры хватали все, что попадало под руку: столовую посуду, церковную утварь. Они похитили из казнохранилища 10 золотых полуимпериалов, сняли с колокольни 6-пудовый колокол. Грабители не могли только сразу решить, как им поступить с восемью старинными чугунными разнокалиберными пушками, которые двести лет хранились в монастыре без употребления. После некоторого размышления 4 пушки они бросили в колодец, а остальные на телегах вывезли на катере и сбросили в море. Так же поступили и с древними мушкетами, хранившимися в амбаре: часть переломали, часть увезли с собой.[373]

Трофеи оказались скромными не потому, что монастырь был беден. Дело в том, что еще в начале войны наиболее дорогие вещи Крестного монастыря были запакованы в 7 больших сундуков и эвакуированы в Подпорожский приход, а менее ценные — зарыты в землю на острове, и королевские матросы их не обнаружили.

Перед тем, как покинуть остров, так сказать, под занавес, развлекавшиеся молодчики заставили монахов отслужить им молебен животворящему кресту. Под звон церковных колоколов 10 июля 1854 года грабители отплыли с острова Кий на северо-запад.

11 июля произошел бой между английскими матросами и крестьянами приморского села Пушлахта Онежского уезда Золотицкой волости. Под прикрытием артиллерийского огня с фрегатов «Бриск» и «Миранда» к Пушлахте приблизилось 13 гребных судов противника, оснащенных пушками. На берег сошло более ста вооруженных человек. Матросы стали палить из пушек по деревне, но на этот раз действия их не остались безнаказанными. Отряд вооруженных крестьян в количестве 23 человек при помощи двух отставных солдат под командованием служащего палаты государственных имуществ Волкова открыл ответный огонь. Однако под давлением численно превосходящего противника крестьянский отряд самообороны подался к лесу, успев все же меткими выстрелами сразить 5 мародеров и нескольких ранить. Со стороны обороняющихся человеческих жертв не было.[374]

Враг вынес убитых и раненых с места боя, а в отмщение за сопротивление дотла сжег Пушлахту, предварительно забрав в селении из крестьянского имущества все, что мог унести. Огнем были уничтожены все 40 домов, церковь, 50 амбаров, 20 бань, 10 овинов с крытыми гумнами и находившиеся на берегу ручья 40 крестьянских мелких судов-лодок, а также все земледельческие и рыболовные орудия крестьян. Материальный ущерб, нанесенный врагом крестьянам Пушлахты, исчислялся в 8 тысяч рублей серебром.[375]

Этот варварский поступок вызвал гнев и возмущение поморов. Жители губернии собрали по подписке для пострадавших значительную сумму денег. Правительство решило восстановить Пушлахту на казенный счет. Все 23 крестьянина, участвовавшие в боях с английским десантом, получили по 5 рублей серебром каждый. Чиновник Волков был награжден орденом св. Анны 3-й степени с бантом. Содействовавшие крестьянам нижние чины Басов и Иевлев были отмечены: первый — знаком отличия военного ордена и денежной премией в 25 рублей серебром, второй — награжден 15 рублями. Помимо того, крестьянам Пушлахты предложили назвать одного наиболее достойного, по их мнению, односельчанина для награждения его знаком отличия военного ордена.[376] Крестьяне решили вопрос о достойнейшем по-своему. Они считали, что все с одинаковой ревностью и самоотвержением боролись с чужеземцами, а потому составили приговор, чтобы обещанная награда досталась по жребию, кинутому между крестьянами, участвовавшими в боях. В результате знак отличия военного ордена достался Александру Агафонову.

Разгромив Пушлахту, которая была ближайшей соседкой Соловков, неприятельские корабли вновь повернули к монастырю. В 10 часов вечера 11 июля они наполняли пресной водой бочки на Анзерском острове. На следующий день решили повторить эту же операцию, но один из двух стрелков, направленных начальником монастыря для наблюдения за неприятелем, спугнул матросов, выстрелив из ружья. С криком: «Русские, русские!» они ретировались на суда. 12 июля «Бриск» и «Миранда» прошли узким проливом, разделяющим острова Соловецкий и Анзерский, и скрылись в море.[377]

В последующие дни знакомые защитникам Соловецкого монастыря фрегаты появились у селения Сюзьмы, сожгли три ладьи государственных крестьян Савина, Чумачева и Паккое-ва, везшие муку из Архангельска в селения Кемского и Кольского уездов, отняли у жен судохозяев шелковые одежды и жемчужные украшения,[378] чем дополнили прежние свои подобного рода «морские подвиги».