Соловьиная ночь

Опустив голову, Лавиния поднялась по ступенькам и вошла в кухню. Ее глаза победно засверкали. Наконец-то ей удалось проникнуть в замок!

Кэссиди сидела за столом, рассеянно помешивая ложкой в тарелке.

— Неужели тебе в тягость обедать со мной, Кэссиди? — расстроенно спросил Рейли.

— Вовсе нет, Рейли. Просто я не голодна, — ответила она, поднимая глаза. — Не о чем беспокоиться. Я немного устала и чувствую себя разбитой.

Ему показалось, что она бледна, однако доктор уверял, что Кэссиди вполне здорова. Он уже давно не видел, чтобы она улыбалась. Большую часть времени Кэссиди проводила у себя в комнате или в детской с Арриан.

— Кэссиди, ты так добра к нашим слугам и деревенским жителям. Почему ты не можешь уделить немного внимания и мне? — вздохнул Рейли.

Она не знала, что ему ответить. Он, конечно, чувствовал, что жена все еще сердится на него.

— Разве я когда-нибудь сделала тебе что-то плохое, Рейли? — пробормотала она.

— Нет, — покачал головой он. — Но я не это имел в виду.

— Чего же ты хочешь от меня? — поинтересовалась Кэссиди.

Рейли резко отодвинул свою тарелку и пристально взглянул на жену.

— Я хочу, — наконец сказал он, — чтобы ты родила здорового ребенка. И ничего больше!

— Я приложу для этого все усилия, ваша светлость, — произнесла она, зло прищурившись.

— Не представляю, как с тобой быть, Кэссиди, — признался Рейли. — Может быть, когда ты родишь, мы сможем…

Она порывисто встала и, не дав ему закончить, сказала:

— Когда родится ребенок, я вправе считать, что выполнила свою часть нашего договора и могу быть свободна!

Представив себе, что при этом она должна будет покинуть ребенка, Кэссиди почувствовала, как у нее сжалось сердце.

Ей хотелось расплакаться, но, конечно, она не доставит Рейли такого удовольствия.

— Кэссиди!.. — начал Рейли.

Но она поспешно вышла из комнаты.

Кэссиди прогуливалась по саду. На клумбах уже начали распускаться алые тюльпаны, но она была слишком подавлена своими мыслями, чтобы замечать их красоту. С какой стати ей переживать о том, что Рейли ее не любит, рассуждала она. Ее больше волновало, сможет ли она оставить ребенка и уехать в Лондон. Кэссиди была готова разрыдаться, когда думала, что ей придется уехать из Равенуортского замка и она лишится возможности быть рядом с Рейли.

Тяжко вздыхая, она пошла обратно в дом и, держась за перила, стала медленно подниматься в свою спальню. С утра у нее побаливала спина, а теперь болел и живот. Она решила прилечь, надеясь, что боль скоро утихнет.

Поднявшись на второй этаж, Кэссиди почувствовала себя лучше и остановилась, чтобы перевести дыхание.

— Ваша светлость, — сказала появившаяся откуда ни возьмись служанка, — герцог просил, чтобы вы прошли в башню. Он хочет вам что-то показать.

Кэссиди обернулась и взглянула на женщину.

— Я вас раньше не видела, — сказала она. — Вы, наверное, новенькая?

— Меня зовут Бетти Дэниэлз, ваша светлость. Я помогаю на кухне. Повар велел мне отнести в башню завтрак для рабочих. Его светлость был там и велел, чтобы я позвала вас…

— Я не знала, что сегодня в башне ведутся работы, — задумчиво проговорила Кэссиди. От одной мысли, что придется карабкаться по крутой лестнице, ей стало не по себе. — Благодарю вас, Бетти, — кивнула она. — Я сама дойду туда.

— Если вы не возражаете, ваша светлость, я провожу вас, как приказал герцог. Он говорит, что вас нельзя оставлять одну.

— Будь по-вашему, — со вздохом согласилась Кэссиди. — Я неважно себя чувствую и, если вы не возражаете, возьму вас под руку.

Лавиния едва сдерживала свою радость. Как легко эта глупая девчонка попалась в ее ловушку!

— Да, ваша светлость, — сказала она, улыбаясь. — Обопритесь на меня, — ее голос дрожал от нетерпения. — Сейчас я вам помогу!

Кэссиди еще ни разу не была в башне. Рейли никому не разрешал туда подниматься, пока не будут закончены ремонтные работы. Это было слишком опасно.

Поднявшись на третий этаж, Кэссиди снова остановилась и перевела дыхание.

— Наверное, мне не следовало бы сегодня идти туда… — пробормотала она.

— Еще немножко, ваша светлость, — подбодрила ее Лавиния.

Они подошли к винтовой лестнице, которая была такой узкой, что по ней мог подниматься только один человек.

— Идите вперед, ваша светлость, — сказала Лавиния. — Я пойду сзади.

Преодолев десяток ступеней, Кэссиди подумала о том, что сделала большую ошибку, решив подняться в башню. Новый приступ боли был так силен, что ей показалось, будто ее распиливают пополам. Чтобы перевести дыхание, Кэссиди остановилась и прислонилась спиной к стене. Боль все усиливалась, и она в отчаянии ухватилась за перила. Потом ей стало немного полегче, и она отерла со лба холодную испарину.

— Осталось всего несколько ступенек, ваша светлость, — сказала Лавиния, и Кэссиди медленно двинулась дальше.

Наконец они оказались наверху.

Ступив на широкие строительные леса, Кэссиди увидела, что вся верхняя часть башни разобрана и старые камни заменяются новыми. Крыши не было, и над ними виднелось открытое небо.

Страх заставил Кэссиди прижаться к стене.

— Я и не думала, что это так высоко, — прошептала она. — У меня кружится голова…