Соловушка НКВД

Н. В. Плевицкая не кончала консерваторий, филармоний, дыхание у нее не развито, голос на диафрагме не поставлен, общее музыкальное образование более чем скудно, а между тем она увлекает самую взыскательную публику, как это редко удается даже певцам, награжденным золотыми медалями. Когда г-жа Плевицкая появляется на эстраде, вы видите простую, даже некрасивую русскую женщину, не умеющую как следует носить свой концертный туалет. Она исподлобья, недоверчиво глядит на публику и заметно волнуется. Но вот прозвучали первые аккорды рояля – и певица преобразилась, глаза загораются огнем, лицо становится вдохновенно красивым, является своеобразная грация движений, и с эстрады слышится захватывающая повесть переживаний бесхитростной русской души.

А. Кутель, критик. 1913:

Она стояла на огромной эстраде в белом платье, облегающем стройную фигуру, с начесанными вокруг головы густыми, черными волосами, блестящими глазами, большим ртом, широкими скулами и круто вздернутыми ноздрями.

Она пела, не знаю, может быть, рассказывала. Глаза меняли выражение, движения рта и ноздрей были, что раскрытая книга. Говор Плевицкой самый чистый, самый звонкий, самый очаровательный русский говор. У нее странный оригинальный жест, какого ни у кого не увидишь: она заламывает пальцы, сцепивши кисти рук, и пальцы эти живут, говорят, страдают, шутят, смеются…

«Ялтинский вестник». 1909. 1 октября:

Артистка правильно выбрала свой жанр – народные песни. Характерная черта артистки – сочетание драматического дарования с вокальным искусством, игра с пением. Только вместе сплетенные эти свойства позволяют артистке так проникаться психологией песни, что она создает полную иллюзию жизни.

Глава вторая Одиссея Надежды Плевицкой

Подвиг есть и в сраженье,

Подвиг есть и в борьбе,
Высший подвиг – в терпенье,
И в любви, и в мольбе.

А. Хомяков

1

Со временем ухажеров стало столь много, что Надя устала выслушивать признания в любви, предложения руки и сердца. Многим (если не всем) вздыхателям не было никакой веры.

«Желают окрутить деревенскую девушку, считают, запоют соловьем – и я растаю, сдамся. Дудки! В полюбовницы не пойду, и вновь замуж тоже. На мякине не проведут, стала осмотрительнее: не зная броду, не полезу в воду. Сладким речам знаю цену, не верю ни одному слову, мужчины все лгуны», – думала Дёжка, но стоило на горизонте появиться блестящему, с истинно аристократическими манерами галантному поручику Кирасирского полка, сразу забыла, как подло обманул муж.

Поручик Шангин очаровал с первой встречи, затмил всех вьющихся вокруг певицы вздыхателей. Надежда отменила пару репетиций и один концерт. Душа пела от охватившего счастья. Стоило проститься с офицером, как ждала новой встречи, цветов, звонков по телефону, записок. Забылось, как с презрением отзывалась о мужском непостоянстве – новое чувство захватило Дёжку.

Летом четырнадцатого года грянула свадьба. Из собора новобрачные на фаэтоне поехали в загородный ресторан, где собрались близкие люди, родственники Шангина. Было много подарков – меха, вазы, коробки со столовыми сервизами, рулоны кружев, настенные часы, морской пейзаж кисти Айвазовского. Гуляли до утра, провожая белую ночь.